«Добро пожаловать в Чечню»: каким получился документальный фильм о пытках геев на Северном Кавказе

Три года назад, в первой половине 2017-го, стало известно, что в Чечне начались массовые задержания геев — их избивали, отвозили в секретные тюрьмы и пытали, чтобы они сдали «таких же, как они». Тогда появились первые расследования о происходящем (проект «Новой газеты»), первые показания тех, кому позволили покинуть республику, и шокирующие кадры с избиениями и убийствами мужчин. Члены международных ЛГБТ-сообществ подписывали петиции с просьбами провести расследования, отправляли гуманитарную помощь и помогали получить политическое убежище. В это время глава Чеченской Республики на все провокационные вопросы лаконично отвечал, что геев в Чечне нет, а если и есть, то пусть спокойно уезжают куда-нибудь в Канаду — в Кремле заявляли, что у них нет оснований не верить этим словам.

Добро пожаловать в Чечню

Welcome to Chechnya , 2020

документальный / США

Режиссер: Дэвид Франс

В ролях: Ольга Баранова Дэвид Истеев Максим Лапунов

Буду смотреть

Тогда стало понятно, что создание документальных фильмов, доказывающих и наглядно показывающих преследование геев в Чечне, это вопрос времени. Первым из них стала картина «Добро пожаловать в Чечню» документалиста Дэвида Фрэнса, за плечами которого такие работы, как «Как пережить чуму» о деятельности организации ACT UP и «Смерть и жизнь Марши П. Джонсон» о расследовании убийства известной ЛГБТ-активистки. Его новый фильм как бы заканчивает своеобразную трилогию, воспевающую деятельность людей, которые помогают квир-персонам. «Добро пожаловать в Чечню» — это не столько масштабное расследование о том, что на самом деле происходит за высокими стенами самой закрытой республики РФ, сколько демонстрация малой и самой оптимистичной части этой страшной и комплексной истории — спасения людей. Этим и занимается российская ЛГБТ-сеть — ее члены организовали убежище, в котором оказывают психологическую и финансовую помощь сбежавшим из Чечни геям.

Фильм начинается со звонка Давида, одного из активистов, некой Ане — чеченской девушке, перед которой родной дядя поставил жесткое условие: либо она занимается с ним сексом, либо об ее ориентации узнает отец, известный чеченский политик, и тогда ее, скорее всего, изнасилуют и убьют. Действовать нужно решительно и быстро — через пару дней Давид и еще несколько человек из команды за несколько часов вывозят девушку из республики, придумывая ей алиби для пограничного контроля, заселяют в съемную квартиру и пытаются организовать политическое убежище в Европе. Это один из самых напряженных эпизодов фильма, в котором из-за саспенса становится не по себе, но для Давида и других активистов это всего лишь обычный день.

Однако в центре фильма лежит история Гриши — 30-летнего мужчины, который по работе приехал в Грозный, но попал в одну из секретных тюрем. Его жестоко избили, но отпустили при условии, что он никогда не вернется в республику — но спустя какое- то время, когда «полиция» поняла, что, в отличие от местных, он может публично рассказать о произошедшем, поэтому на него началась охота. Зрителю показывают, как он и его семья живут в страхе: скрываются в очередной квартире и прислушиваются ночью к каждому шороху в подъезде. В какой-то момент у уже сбежавшего в Европу с семьей и бойфрендом Гриши пропадает с лица странный эффект размытия по краям и зрителю раскрывают его настоящую личность: это Максим Лапунов — до сих пор единственный человек, который открыто заявил о пытках в Чечне и подал иск в ЕСПЧ.

В этом заключается технологическая революционность фильма — вместо темных силуэтов и зацензуренных лиц с неестественно низкими голосами создатели используют технологию, схожую с нашумевшим deepfake, чтобы не подвергать опасности сбежавших из Чечни людей. Зритель видит оцифрованные лица ЛГБТ- активистов и слышит измененные, но все равно естественные голоса. Результат удивляет — жертвы остаются в безопасности, их личности не раскрыты, но у зрителя все равно возникает эмоциональная связь с ними и такая важная для фильма эмпатия, которой раньше невозможно было добиться. С большой вероятностью в скором будущем такой подход в работе с анонимными источниками станет нормой.

Впрочем, зритель смотрит не только на людей с измененной внешностью, которые рассказывают все, что пережили сами и что знают о других жертвах (среди прочих упоминается пропавший без вести чеченский певец Зелимхан Бакаев). Партизанскую документалистику «здесь и сейчас» создатели часто разбавляют реальными роликами, записанными участниками «карательных отрядов»: в первом, самом безобидном, пару чеченских парней ловят на обочине, бьют, заставляют сдать других и пугают убийством, в одном из следующих мужчину вытаскивают на середину дороги, избивают и убивают, кидая огромный булыжник ему на голову, после этого показывают изнасилование избитого мужчины в одной из тюрем.

После этих кадров кардинально меняется отношение к рассказам выживших и сбежавших героев — нет, дело не в доверии, а в том, что после увиденного по- другому воспринимаешь информацию. К сожалению, ни одно расследование и ни одно подробное описание пыток от выжившего не сравнится с парой секунд ролика, в котором люди с наслаждением пытают и убивают человека из-за его ориентации. После этого шока воображение само наглядно иллюстрирует предыдущие рассказы: про пытки током, коллективные убийства внутри семьи и забивания до смерти. Но опять же об этом не надо читать, это надо увидеть и почувствовать самому, чтобы понять: истории о пытках не выдуманы — это то, что на самом деле происходит в нашей стране, в России, которую кто-то выбрал вместо нас.

Фильм доступен для просмотра у нас на сайте.