Новая классика: рецензия на фильм «Молчание ягнят»

Одержимость американского кинематографа психозами началась не с хичкоковского «Психо», а именно с «Молчания ягнят», которое вывело психопата из подвала слэшеров.

Спросите статистику, и она расскажет, что легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем фильму, показанному в начале сезона, снискать признание американской академии по его окончании, на вручении «Оскаров». Студии, рассчитывающие на награды, чаще всего специально придерживают свою продукцию до зимы, а забывчивые члены академии обычно голосуют за то, что все еще крутится в кинотеатрах. В этом смысле церемония 1992 года стала исключением. 

Пять премий при семи номинациях взял вышедший в апреле 1991-го фильм Джонатана Демме «Молчание ягнят». Невиданный по оскаровским меркам всполох справедливости: «лучший фильм», «лучший режиссер», «лучший адаптированный сценарий», «лучшие исполнители главной женской и главной мужской роли». Причем Энтони Хопкинсу приз достался несмотря на то, что он появляется на экране в общей сложности не более чем на шестнадцать минут. Кроме того, впервые к бронзовым оскаровским жанрам причислили кровавый кошмар с отрубленной головой, непотребно эстетским экорше и костюмчиками из человечьей кожи.

Актуальному занудству «Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе», мелодраматичному фантазерству «Короля-рыбака» и тонкой стилистической игре «Бартона Финка» предпочли крепко сшитый триллер про маньяка. Но в жанре ли тут дело? Скажем, вышедший в том же году скорсезовский ремейк «Мыса страха» с ветерком прокатился мимо всех наград. Хочется сказать, что в «Молчании ягнят» сошлось все со всем: полицейский анекдот встретился с маниакальной психоаналитикой, восходящая голливудская звезда Джоди Фостер с британской актерской школой в лице Энтони Хопкинса. Одержимость американского кинематографа психозами была легализована не снятым еще в эпоху кодекса Хейса хичкоковским «Психо», а именно «Молчанием ягнят», которое вывело психопата из подвала слэшеров.

Теперь маньяк должен быть утончен, словно французский искусствовед, и холоден, как аллигатор. Стеклянный взгляд Хопкинса – актер утверждал, что, играя каннибала Ганнибала, опирался на образ HAL9000 из «Космической одиссеи 2001», – отныне эталон для любого киноманьяка, и неважно, что сам Лектер уже появлялся на широком экране в весьма достойном «Охотнике на людей» Майкла Манна. А эталонным жилищем опасного сумасшедшего будет служить грязная берлога Буффало Билла – бабушкин скарб по углам, острые инструменты и задрипанная мебель.

«Молчание ягнят» стало не просто главным триллером десятилетия, а маяком, с которым до сих пор сверяют курс. Багровые тона растеклись по экранам, интеллектуальные сентенции гулко аукнулись в «Семи» Дэвида Финчера, неловко скрипнули в «Пиле». Впрочем, отдавая должное психо-визуальной атмосфере фильма (схождение агента Старлинг в подвал доктора Лектера – по сути, встреча «суперэго» с «ид» – сколько не передразнивай, навечно останется в истории важнейших кинообразов), нужно отметить, что выстоять сей чудный макабр мог только на фундаменте парадоксально простой истории.

Если отвлечься от кожаной маски Ганнибала, бабочек «мертвая голова» и фэбээровской фанаберии, то выяснится, что на экране в тысячный раз встречаются красавица и чудовище. Она – теплая, пугливая, в дешевых туфлях, он – подтянутый, острый, с нестандартными кулинарными предпочтениями. Сходятся два одиночества. Америка и Европа. Зародыш мира, вчерашняя студентка, которую не воспринимает всерьез профессиональное мужское сообщество, и венец творения, отвергнутый обществом, но обретший высшую свободу в исполнении любых собственных желаний. Тут бы закрутить слезоточивую мелодраму о том, как тянет друг к другу двух белых ворон, и только прутья клетки не дают сомкнуть объятья. «Еще немного, Кларисса, и кое-кто может подумать, что у нас любовь». Но, хвала профессионализму доктора Лектера, вся любовь здесь исчерпыва- ется мощным курсом психотерапии.