Обидеть художника может каждый: рецензия на комедию «Шедевр»

Динамичная аргентинская комедия об искусстве, афере и убийстве.

Некогда успешный, а ныне не слишком преуспевающий арт-дилер Артуро устраива-ет в своей галерее выставку художника Ренцо, его близкого друга и соратника на протяжении вот уже двадцати лет. Но Ренцо, когда-то тоже успешный, теперь вышел из моды и ничего с этим делать не собирается — угрюмый и ворчливый, он лишь сидит в своей лачуге и страдает от творческого кризиса. Со временем он начинает доставлять Артуро всё больше хлопот, и у того созревает гениальный план.

Плутоватого вида старичок едет на машине по Буэнос-Айресу. Неожиданно, без всяких предупреждений, он заводит со зрителем неловкий разговор: о городе, людях, аргентинском колорите. А в конце речи вдруг признаётся, что когда-то убил человека, — и переносит нас на пять лет назад. Во время, когда его арт-галерея переживала лёгкий кризис, а старый друг-художник окончательно превратился в брюзжащую конфликтную сволочь.

Режиссёр прекрасно осознаёт, о чём зритель будет думать и какой ход событий предскажет — и дальше он будет с этими ожиданиями играть, раз за разом проворачивать нехитрый, но эффектный трюк, то полунамеками, то открытым текстом раздражая уже обозначенный интерес. Пижонский приём с флеш-форвардом в начале фильма он использует умело, оборачивая в жанровую схему бытовую по большей части историю. Заставляя искать надлом там, где его нет, строить сюжетные линии, которых не будет, видеть то, чего никогда не было, — что само по себе довольно изящная метафора искусства.

Он строит очень удобный плацдарм: захватывает внимание одной историей, чтобы рассказать совсем другую — милую, смешную и немного меланхоличную притчу о дружбе, авторстве и, да, искусстве. «Шедевр» напоминает старшего — и куда более рассудительного — брата гилроевской «Бархатной бензопилы», иронизировавшей над современным арт-пространством с подростковым апломбом. Тут тоже есть шутки про нелепые инсталляции, манерные критики и индустриальные интрижки, но фильм никогда не скатывается в чрезмерность и юношеский протест. А каждый одноклеточный гэг а-ля «смотрите, эта куча мусора — новая инсталляция» (конкретно такой здесь нет, не переживайте) имеет продолжение — которое ещё и смешнее изначальной шутки.

«Шедевр», конечно, тоже сатиричен, но его комедия сдержаннее, а насмешки как-то добрее. К концу он и вовсе понемногу уходит в тихую созерцательность, как бы подтверждая, что — хоть он и шутит про арт-галереи и заносчивых критиков — искусство на самом деле куда сложнее и глубже, чем любая сатира может охватить. Куда проще, чем в случае со всё той же «Бензопилой», поверить, что «Шедевр» говорит о «высоких» материях, находясь с ними на равных, а не подкалывая откуда-то исподтишка. И если Гилрой настойчиво пытался вдолбить зрителю, что искусство, дескать, убивает, то аргентинец Гастон Дюпра наглядно показывает его, в общем-то, обратный эффект.

С 28 февраля в кино.