Рецензия на фильм «Кинг Конг»

Вы слышите далекий гул? Он неумолимо приближается с каждым днем и часом, становится громче, отчетливей. Это поступь огромного зверя – нашего старого знакомого, которого боялись, которым восторгались и которого обожали несколько поколений кинозрителей.

"Кинг Конг" /King Kong/ 21 века. Версия Питера Джексона, создателя оскароносного "Властелина колец" /Lord of the Rings/. Три часа зрелища, от которого невозможно оторваться – сужу по себе и аудитории предпросмотра для прессы.

Итак, мега-супер-топ-блокбастер (уж не знаю, какие еще приставки приставить) с бюджетом 207 млн. долларов вышел 14 декабря на американские и – синхронно – на многие мировые экраны. Ему уже сейчас, перед стартом, некоторые аналитики предрекают феноменальную судьбу самого кассового фильма в Америке. Для того, чтобы побить нынешнего лидера, "Титаник" /Titanic/ (1997) с ДиКаприо, эпосу про гигантскую гориллу надо собрать больше 600 млн. долларов. Говорят о серьезных шансах на "Оскара" – сразу во многих категориях, включая лучший фильм. Но не будем торопить события.

Пока что ясно, что новозеландец Джексон передает своим новым фильмом горячий и несколько злорадный привет конкуренту Спилбергу, далеко обогнав динозавров из "Парка юрского периода" /Jurassic Park/ своими сверхстремительными заморскими чудищами. Он также переплюнул "Индиану Джонса" в смачном показе пауков, змей и прочих тропических мерзостей, которые норовят забраться путешественнику за шиворот. Это по части спецэффектов и ужасов. А по части пафосной, трагедийной лирики сам Джеймс Кэмерон с "Титаником" может отдыхать. Там героиня без памяти влюбляется в красавца Лео, во что нас три часа заставляют поверить, а тут тот же хронометраж используется для куда более сложной задачи – заставить нас поверить в реальность романтических чувств хрупкой красотки к восьмиметровой горилле.

Джексон, влюбленный в первый, легендарный фильм о Кинг Конге 1933 года, решил самым тщательным образом реконструировать вечный миф про красавицу и чудовище, знакомый русским детям по аксаковской сказке "Аленький цветочек". Сценарий был предложен Джексоном голливудской студии "Universal" еще 1996 году, но отвергнут. Тогда у него не было такого звездного статуса, как сейчас, после экранизации толкиеновского эпоса. Да и, как назло, в тот год косяком пошли фильмы про приматов разного калибра, включая ядерного мутанта Годзиллу. Проект был положен на полку. Оно, как оказалось, к лучшему: сегодня Джексон смог мобилизовать самые продвинутые технологии, и уровень спецэффектов превзошел все ожидания.

Три года трудились режиссер и его киноармия, соорудив кусок живого Нью-Йорка, включая Эмпайр Стейт Билдинг, и целиком компьютерный город в пригороде Веллингтона. Продюсерам пришлось заплатить владельцам реального Эмпайра (где, на полпути к вершине, имеет честь находиться редакция НРС) отступные за право использования имиджа.

Нью-Йорк режиссер представил как город дымов и обманов, кабаре и трущоб, откуда его безрассудный коллега, киношник-авантюрист в сочном исполнении комика Джека Блэка ("Школа рока" /School of Rock, The/ (2003)), отправляется в морскую экспедицию, чтобы доснять забракованный продюсерами фильм. Герой Блэка хитростью заманивает на борт скромнягу-драматурга, в роли которого снялся Эдриэн Броуди из "Пианиста" /Pianist, The/ (2002) Поланского, и голодающую старлетку Энн, великолепное достижение австралийки Наоми Уоттс из "Малхолланд Драйв" /Mulholland Dr./ (2001) Линча.

Джексон и далее педантично следует сюжетной канве фильма-оригинала, поставленного по книге британского писателя Эдгара Уоллеса. После долгого и нервного океанского перехода пароход садится на скалы у загадочного Острова Черепов. Там жуткого вида туземцы молятся и приносят регулярные жертвоприношения великому и ужасному Конгу, открывая для этого могучие ворота. А за воротами обитает тот самый Конг, симпатичного вида мохнатый парниша, который одной левой кладет на лопатки жуткого ящера, в то время как правая бережно, как фарфоровую статуэтку, держит белую женщину. Тут такое дело: туземцы выкрали Энн с корабля, чтобы сделать ее внеочередной взяткой чудовищу. И после некоторых раздоров экипаж судна вместе со съемочной группой отправляется в джунгли вызволять несчастную.

Чтобы не ломать кайф будущим зрителям, я дальнейшие события обозначу пунктиром. Главные-то вехи небольшого жизненного пути Конга мы знаем назубок, по прежним экранизациям. Кто-то из экспедиции выживет, а кто-то станет пищей неведомых зверушек. Кстати, о зверушках. Джексон вспомнил свои годы молодые, когда он лепил веселые ужастики, и отвел сейчас душу, изобретая с помощью компьютерной анимации ползающие и прыгающие страсти-мордасти. А отчаянное улепетывание группы товарищей от стада толстобоких бронтозавров по узкому ущелью заставит биться самое равнодушное сердце.

Ну, конечно, бесстрашие и очарование Энн покорит зверя-бобыля, и вместо того, чтобы по понятиям скушать добычу и обглодать худенькие косточки, тот начнет носиться с девицей в кулаке по джунглям как оглашенный. За любовь бедняга и поплатится. Жестокие люди оглушат Конга, посадят на цепь и привезут в Город желтого дьявола, чтобы, демонстрируя как "восьмое чудо света", сшибать доллары. Но цепи в годы Великой Депрессии ковали в явно депрессивном состоянии, и легко порвав оные, разъяренный примат устраивает Нью-Йорку полный разгром. Для борьбы с опасным террористом, опередившем бен Ладена, мобилизована полиция, армия и авиация. Кульминация драмы развернется в поднебесье, на верхотуре Эмпайр Стейт Билдинг, который вновь, после крушения "близнецов", стал сегодня самым высоким зданием мегаполиса. Забравшийся на шпиль Кинг Конг, будто медведь на пасеке, будет лапой-рукой отгонять назойливо жужжащие бипланы и медленно истекать кровушкой от жалящих шкуру пуль-дур. А потом сорвется и полетит гигантским камнем вниз, чтобы очередной раз войти в бессмертие в качестве жертвы человеческой низости, равнодушия и алчности.

Над фильмом и его главной коллизией можно вдоволь иронизировать. Конг, как олимпийский мишка, беспол и потому гендерно подозрителен. Его пропорции относительно ниши обитания нелепы (пусть и изучали киношники горилл), а морда лица то осмысленна, то безнадежно тупа. Впрочем такое и с человеками случается. В схватках с чудовищами и туземцами люди выживают самым невероятным образом. А любовь робкого драматурга к Энн, тлеющая весь фильм, ну никак не родит в нем законную ревность к мохнатому сопернику, а обернется их обоюдной трогательной заботой о бедной животине, будто они активисты "Гринпис".

И все же, и все же… Что-то есть в этой сказке, что ее хочется перечитывать.