Корейская киноигра в американский вестерн: рецензия на фильм «Хороший, плохой, долбанутый»

По длине практически спагетти, но на вкус – лапша.

Во время ограбления поезда карта с указанием места, где хранятся несметные сокровища, попадает в руки воришки. За ним начинают охоту главарь беспощадной банды гангстеров, какой-то странный кочевой отряд, японская армия, а также некий джентльмен удачи, зарабатывающий доставкой преступников в суд.

Нарочитая отсылка к классическому фильму Серджо Леоне «Хороший, плохой, злой» подчеркивает не столько дерзость корейского замысла, сколько молодость жанра, который по аналогии со «спагетти-вестернами» называют «лапша-вестерн». У Леоне, надо признать, авторы фильма взяли немного.

Первое – сруктура. «Хороший, плохой, долбанутый» – это бесконечное роуд-муви, погоня каждого за каждым. Второе, что совсем очевидно, – три главных типажных героя: охотник за головами («хороший»), беспощадный гангстер («плохой») и суетливый воришка («долбанутый»). Но если Леоне рассказывал историю отношений, довольно прихотливую, однако выверенную, последовательную и психологически тонкую, то корейцам не до этого. «Лапша-вестерн» обращается с эстетикой «дикого запада» как с набором штампов, которыми легко и приятно играть.

Можно было бы подумать, что корейцы сделают откровенную пародию и поглумятся как над вестерном классическим, так и над его спагетти-версией. Циркового комизма в «Хорошем, плохом, долбанутом» хватает, но в качественную пародию он все же не вырастает. Два с лишним часа, не жалея пуль, людей и лошадей (садизм, даже в такой веселой картине, чисто корейский), режиссер устраивает бессмысленное и безудержное мельтешение. Критической точки оно достигает в тот момент, когда по манчжурской степи мчится мотоцикл, за ним две банды, за ними японская армия с пушками, пулеметами, минометами, а за ними охотник за головами с винчестером наперевес. И все стреляют. Зрелище настолько дикое и бестолковое, что даже захватывает.

Но удивительнее всего, что сквозь все сюжетные нелепости, трогательную игру в американцев и несколько натужный юмор проступает вполне серьезная и горькая историческая обида на японцев, которые в начале XX века сначала подчинили себе Корею, а затем оккупировали Манчжурию.