Рецензия на фильм «Единственный живой парень в Нью-Йорке»

Томас (Каллум Тернер) происходит из состоятельной нью-йоркской семьи и потому после окончания колледжа ничем особенно не занимается. Вместо того чтобы зарабатывать на жизнь, он решает, что ему делать дальше. У Томаса есть любимая девушка Мими, но она предпочитает другого парня и общается с Томасом лишь как с другом. Однажды Томас узнает, что у его отца-издателя (Пирс Броснан) есть любовница Джоханна (Кейт Бекинсейл). Парень приходит в негодование и начинает преследовать женщину в надежде убедить ее разорвать отношения. Когда Томас набирается смелости, чтобы заговорить с Джоханной, он быстро оказывается с ней в постели. Тем временем по соседству с Томасом поселяется загадочный пожилой мужчина, который знакомится с парнем и начинает давать ему житейские советы.

Сняв две серии «Нового Человека-паука», режиссер «500 дней лета» Марк Уэбб вернулся в мир постановочно скромного артхаусного кино. В этом году он выпустил сразу две картины, и обе они заставили критиков признать, что прежде многообещающего постановщика как будто подменили. Вместо того чтобы развиваться, Уэбб стремительно деградирует. Если вышедшая весной мелодрама «Одаренная» была средненькой, но ясной, последовательной и эмоциональной, то летне-осенняя мелодрама Уэбба «Единственный живой парень в Нью-Йорке» даже не может определиться, какую историю она пытается рассказать.

В самом деле, сюжетная завязка выстраивает любовную пентаграмму между Томасом, его отцом, его матерью, Джоханной и Мими, и кажется, что фильм будет посвящен блужданию внутри этой хитроумной фигуры. Однако к концу картины оказывается, что романтические переживания Томаса не имеют никакого (!) реального значения (равно как и Джоханна и Мими, которые зря отнимают экранное время) и что это кино совсем о другом – о событиях, которые завертелись задолго до рождения парня. Лента напоминает склеротика, который рассказывает историю, но на середине забывает, о чем шла речь, и начинает рассказывать нечто совсем иное.

При этом второй истории уделена столь малая часть постановки, что ее хватает лишь на несколько деклараций. Полноценного развития эта история не получает. Только зрители понимают, что режиссер хотел сказать, как фильм сразу заканчивается.

Да, между двумя сюжетами картины есть определенная связь. Но она недостаточно сильна, чтобы «Единственный живой парень в Нью-Йорке» воспринимался как цельное и удачно выстроенное произведение. Прочие же аспекты картины не компенсируют сбой фабулы, поскольку персонажи прорисованы пунктирно и блекло, диалоги написаны из рук вон плохо, а ничего другого, кроме героев и разговоров, в фильме нет. Хотя тревожная музыка картины заставляет подозревать, что лента вот-вот превратится в триллер и в кадре прольется кровь.

Особое фиаско фильма – молодой британский актер Каллум Тернер, который в роли Томаса не демонстрирует харизмы, заставляющей переживать за парня весьма сомнительного поведения и снобистского взгляда на мир. Когда же картина сводит Томаса и Джоханну, то это настолько недостоверно, что Станиславский вращается в гробу. Уэбб явно отсылает зрителей к классическому «Выпускнику», где тоже речь шла об отношениях молодого парня с ровесницей и женщиной в возрасте, но там главного героя играл Дастин Хоффман – не Аполлон, однако исключительно обаятельный актер. Кроме того, роман Бена с миссис Робинсон был куда лучше обоснован сюжетными обстоятельствами, чем роман Томаса с Джоханной. Другие звезды ленты куда сильнее Тернера, но победить слабый сценарий они не могут, и смотреть в картине не на что и не на кого.

Чтобы сделать кино особенно неаппетитным, Уэбб наполнил его разглагольствованиями о «душе Нью-Йорка» и о том, что город уже давно не такой «теплый и ламповый», каким был в 1970-е. Кого такие рассуждения могут привлечь, кроме пожилых ньюйоркцев, ностальгирующих по эпохе «Таксиста»? Всех остальных зрителей эти реплики отстраняют от картины. Мол, вы постойте в сторонке, а мы обсудим то, чего вы не знаете и что вас никогда не касалось. Конечно, это не первое и не последнее кино с монологами о прошлом Нью-Йорка, однако в «Единственном живом парне» они исключительно претенциозные и отталкивающие.