Рецензия на фильм «Неповиновение»

Много лет назад, не выдержав гнета строгих правил ортодоксальной еврейской общины, Ронит Крушка покинула дом отца-раввина и переехала из Лондона в Нью-Йорк. Вернуться женщину заставило лишь известие о смерти ее единственного родственника, но, к удивлению Ронит, в наследство ей досталась лишь курительная трубка, все свое имущество и дом усопший завещал синагоге. Отступнице на время прощания с отцом приходится остановиться в доме своих друзей детства Довида и Эсти, и это пробуждает старинные чувства Ронит, но не к мужчине, а к подруге, с которой она когда-то была близка. Эсти, ощутив источаемую Ронит свободу, тоже начинает противиться устоям общины, что становится препятствием для ее супруга, которому прочат место умершего раввина.

Сюжетом, разворачивающимся вокруг однополых отношений, в кинематографе сегодня никого не удивишь – персонажи, чью сексуальную ориентацию принято называть «нетрадиционной», появились в комедиях и хоррорах, они разрешают свои проблемы в школе и армии, даже в киновселенных супергероев появились представители ЛГБТ-сообщества. Зрители, привыкшие к темам спорным, эмоциональным, драматичным, давно перестали воспринимать экранную гомосексуальность как аргумент, радикально влияющий на восприятие общей картины, – вот и приходится авторам драм прибегать к не слишком честным манипулятивным приемам, умножающим степень накала страстей. Фильм «Неповиновение», например, рассказывает о влюбленных друг в друга женщинах, живущих в строгой религиозной общине, не допускающей однополых отношений. Чем-то одним толстую кожу зрителя уже не проткнуть, приходится мультиплицировать усилия.

С одной стороны, это даже интересно – все-таки серьезных фильмов о женской любви, которые открыто демонстрировали бы сексуальную сторону чувств своих героинь, не так много (на память приходит «Жизнь Адель», но этой ленте, на минутку, уже пять лет), еще меньше картин о закрытых религиозных сообществах с их строгими нравами. И оба направления по-своему интересны, если их стержнем является добротная эмоциональная невымученная история. Но в том-то и проблема, что режиссер Себастьян Лелио, взявшийся за экранизацию романа Наоми Олдерман, погнался за двумя зайцами и упустил если не обоих, то что-то главное, что должно было высечь искру на пересечении двух направлений.

Безусловно, демонстрация меланхоличных и не слишком красочных обычаев ортодоксальных евреев – сложная для поддержания динамики и зрительского интереса задача, и создателей «Неповиновения» можно лишь похвалить за множество интересных деталей, добавленных в кадр, в диалоги, в декорации, лента достаточно точно отражает мир, в котором живут рьяные приверженцы иудаизма. Однако, стремясь к «голливудским» стандартам, авторы фильма срезают многие острые углы и даже корректируют концовку по сравнению с оригинальным романом – не хватило у них сил и смелости удержаться в рамках строгих канонов, потянуло в романтику и мелодраматизм.

То же касается и однополых отношений – до определенного момента зритель чувствует не столько запретность этой темы для главных героинь, сколько давление на них внешнего мира: оказалось достаточно одного поцелуя, чтобы стать объектами порицания, признание в своих чувствах влечет едва ли не изгнание, а требование свободы в таком окружении звучит несбыточным желанием достать звезду с неба. Но затем авторы сбиваются на плотское, что, при всем уважении к Рэйчел Вайс и Рэйчел МакАдамс, несколько приглушает яркость пламени – женщинам вроде как и не особенно нужны дальнейшие отношения, просто вспомнилась давняя влюбленность, а все последующие трогательные признания в любви зрителям уже не кажутся искренними.

Свое название картина пытается обосновать сразу по трем направлениям: неповиновение проявляет Ронит, бросившая общину и променявшая аскезу на соблазны мегаполиса, отрицает каноны Эсти, посчитавшая вдруг, что ее тихое семейное счастье мешает свободе и самореализации. Даже Довид бросает вызов синагоге, отказываясь от предложенного ему поста раввина в силу того, что ситуация в семье заставляет его засомневаться в своих силах вести кого-то за собой. Однако все три направления из широких и понятных магистральных путей очень скоро превращаются в узенькие тропки и сосредотачиваются на личном, на тех непритязательных желаниях, что затмевают для героинь нечто действительно большое. Авторам наверняка хотелось показать значимость свободы принимать решения и самому определять свою жизнь, но получился какой-то детский бунт, не заслуживающий специального просмотра. Ну, разве что ради знакомства с бытом ортодоксов, но для этого есть хорошие документальные ленты.