Рецензия на фильм «Лавина»

После такого треска идешь в кино с предвкушением. Ждешь обещанных масштабов, шикарных панорам, гор с лавинами, морей со штормами и пустынь со смерчами, толп статистов и страстей на разрыв аорты. И что же? Пара бессмысленных минут в Париже, а остальное - убогие съемки в московских квартирах и подмосковном санатории. Мебель, правда, сплошь золоченая, ремонт европейский, но обстановка выглядит как рококо в ЦК - в любом мебельном салоне те же шифоньеры с трельяжами смотрятся куда привлекательнее, так что если кто-то заплатил продюсерам за рекламу гарнитуров с прибамбасами да кроватей с финтибрясами - сильно просчитался. Чтобы дорогие вещи да так дешево снять, надо очень постараться. Уж не знаю, чем досадил режиссер-постановщик оператору Александру Носовскому и художнику Анатолию Кочурову, но сработали оба, будто в анекдоте - "назло кондуктору".

Под стать прочему и сама история. Мелодрама, камерность которой просто бросается в глаза: три персонажа (Он, жена и Она), три места съемок (у Него, у Нее, на нейтральной территории). Ему за сорок, выросшие дети, привычная колея, потускневшее лицо жены на подушке по утрам - и Она, молодая, привлекательная, загадочная. Обычнее не бывает, но если диалоги прописаны, персонажи интересны, исполнители талантливы, режиссер профессионален, а продюсеры не пускают пыль в глаза - смотрелось бы за милую душу. Но единственный из названных ингредиент, присутствующий в картине - хорошие сами по себе актеры Александр Феклистов и Анна Каменкова, проигрывающие неравную борьбу со сценарием, режиссурой, парижским монтажом и новорусскими (нуворишскими) интерьерами.

Когда читаешь, что автором этого сценария числится Виктория Токарева - не веришь своим глазам. Ну, разное в своей жизни писала Токарева - более удачное, менее удачное, совсем неудачное - но что она способна опуститься до такого литературного уровня, я и представить себе не мог. Объяснения героев сотканы из почти пародийных штампов (воспроизвожу не по словам, а по смыслу): "А что будет со мной?" (жена - объявившему ей об уходе мужу), "И это - за все, что я для тебя сделала?" (мать - нахамившему ей сыну), "Я знала, что это ты" (любовница, в неглиже открывшая дверь незваному любовнику), "Я искала тебя" (она же на вопрос, почему у нее было много мужчин) и т.п. Есть, правда, спасительное для писательницы объяснение - что и она, подобно художнику с оператором, втайне издевалась над режиссером и продюсерами. Боюсь только, что оценить этот надежно спрятанный стеб будет некому.

Что после таких разговорчиков сказать о персонажах и характерах? Герой - пианист Игорь Месяцев, народный артист, лауреат конкурсов, но все это, включая саму музыку - не пришей кобыле хвост, поскольку никак не отражается ни на коллизии, ни на его душевном складе. Разве что, уйдя из дома, забирает с собой рояль вместо того, чтобы купить новый, а этот оставить жене, дающей уроки музыки. В остальном - пошляк и зануда. Кажется даже, что перекочевал в "Лавину" прямо из "Зависти богов" Владимира Меньшова, где - в лице того же Феклистова - был столь же скучным мужем, только не известным пианистом, а захудалым писателем, и не он заводил юную и красивую, а его жена - молодого и смазливого. Меньшов этого типа принизил - Соловов дал ему отыграться. Но лучше бы не давал, потому что Месяцев ни как муж, ни как любовник, ни как экранное явление не представляет никакого интереса. Едва оказавшись с любовницей в постели, начинает изводить ее дурацкими вопросами и глупой ревностью, а после смерти сына от овердозы (Андрей Чадов, надо отдать ему должное, сыграл такого гаденыша, что его исчезновение с экрана встречаешь с облегчением) бросает ей примерно такую фразу: "Пока я сотрясался с тобой в оргазмах, мой мальчик корчился от наркотиков!". Право, лучше уж физический мазохизм в "Пианистке" (а про "Лавину" пошучивают, что это - наш ответ Ханеке, Торнаторе и Поланскому), чем душевный мазохизм пианиста. Единственно приятно, что невольное bon mot, сопрягающее любовные спазмы и предсмертные судороги, того и гляди, станет столь же проштампованным, как "Пока вы тут танцевали, мы там кровь мешками проливали!". Оргазмы, надо заметить, в основном словесные - любителям пряностей рассчитывать не на что.

Еще скучнее жена героя - сплошной страдательный залог и ни одной живой черты. Все правдоподобно - и все неправда. Сынок, напротив, неправдоподобно гадок (с родителями) - но впечатляет. Про любовницу Люлю (Лариса Борушко) сказать почти нечего. Замышлялась, кажется, женщина-вамп, охотница за чужими мужьями, пугало для старых жен, урок простофилям (сексуальная наивность героя всячески подчеркивается).

Однако Люля ни на влюбленную, ни на роковую женщину не похожа - и уходит с экрана такой же никакой, как пришла. Да, есть еще друг-скрипач, фигура сугубо подсобная (не в зрительный же зал герою обращаться за советами) и резонерская, но благодаря Михаилу Козакову наименее тривиальная. Хотя сам тип приятельских отношений (лопух и его опытный наперсник) то и дело отсылает к Анатолию Эйрамжану с его "Бабниками" и "Импотентами": так и видишь на месте Феклистова с Козаковым Державина с Ширвиндтом. И просятся теплые слова в адрес этого незатейливого затейника, снимающего те же истории, но за сто тысяч, без претензий и порой не без юмора, искорененного в "Лавине" как класс.

Название фильма, как и вся его реклама, вводит в заблуждение. Какая уж там лавина чувств, когда главные герои напоминают мороженых рыб, какой обвал событий, когда действие топчется возле трех обкорнанных сосен? Да и для кого все это? Деньги в кинопроизводство возвращают почти исключительно молодые зрители, а им подобные игрища предков - по барабану. Для зрелых мужиков - но какой уважающий себя мужчина станет смотреть столь жалкое зрелище со столь жалким героем? Для немолодых женщин, мужья которых вот-вот начнут гулять глазами по молодым бабенкам? Так им лучше "Зависть богов" или женский романчик, где можно помечтать если не о прекрасном принце, то о горячем любовнике. Нет, единственный адресат этого фильма - его же заказчик, то есть правительство Москвы. И в этой связи хотелось бы понять, с какого это бодуна столичные чиновники отпустили продюсерам фильма Александру Крылову и Владимиру Мурову шестьдесят миллионов рублей (в шесть раз больше средней величины государственной поддержки в департаменте кинематографии РФ, запланированной на 2002 год). Может, их предыдущие картины озолотили столичную казну? Может, был такой конкурс проектов, на котором триумфально победил отечественный "Пианист"? Может, Иван Соловов для Москвы - то же, что для России Никита Михалков (которому Черномырдин отстегнул на "Цирюльника" поболе, чем Лужков на "Лавину"), только мы об этом пока не слышали? Так просветите же нас, о московские мужи!

Текст: Виктор Матизен