Рецензия на фильм «Настройщик»

Украинско-российский "Настройщик" Киры Муратовой поехал на Венецианский кинофестиваль в одну из параллельных программ. Говорят, была возможность попасть и в конкурс, однако сама Муратова не захотела. Это вообще не в ее правилах – куда-то рваться, с кем-то соревноваться, потом на кого-то обижаться…

 В советские времена Муратову упрекали в том, что она, мол, не хочет подняться над одной отдельно взятой личностью к глобальным социальным обобщениям. Верно, не хочет – зачем, если нет ничего интереснее, чем человек сам по себе? А обобщениями пусть социологи занимаются.

"Настройщик" сразу вызывает в памяти "Ночи Кабирии" /Notti di Cabiria, Le/ (1957) Феллини. Только вместо доверчивой проститутки здесь две наивные немолодые дамы, одна – богатая вдовушка Анна Сергеевна (Алла Демидова), другая – ее простоватая подружка медсестра Люба (Нина Русланова). В роли коварного обманщика – настройщик Андрюша (Георгий Делиев), ставший дамам почти сыном и при первой возможности хитроумно их обобравший. Ему, правда, очень не хотелось этого делать, но алчная возлюбленная Лина (Рената Литвинова) обещает бросить его, если деньгами не разживется. Поняв, наконец, что ее жестоко обманули, Анна Сергеевна сокрушается, рыдая: "Это я во всем виновата! Бедный мальчик, я сама толкнула его на преступление, как я могла подвергнуть его такому искушению – сказать номера моих облигаций! Это все равно что положить деньги на обочину и потом обижаться на того, кто их взял". От сознания собственной вины жизнь начинает опять играть всеми красками, и окрыленные дамы едут навстречу новым дружбам и разочарованиям. Чем не Кабирия?

Незатейливая, в общем, история, даром что почти три часа идет. Длинноты в принципе Муратовой не свойственны, и неожиданная затянутость картины может слегка подкосить зрителя, тем более что муратовские опусы на экшн никак не тянут, тут весь смысл – в смаковании слов, интонаций, крошечных деталей, мелких эпизодов. Каждый эпизод фильма – отдельная маленькая история со своим сюжетом, завязкой, кульминацией и развязкой, способная потянуть на полноценную короткометражку. Например, за одну только сцену поцелуя Андрюши и Лины можно простить Муратовой не только все имеющиеся, но и все будущие огрехи. Коротенький двухминутный эпизод: Лина просит возлюбленного накрасить ей губы – зеркальце, дескать, забыла. Андрюша легко прикасается помадой к любимым губам и нежно-целомудренно целует их. Потом – еще раз. Третий. Затем короткий последний поцелуй – и все. Вся мировая эротика дружно отдыхает. Никто ни на ком не рвет одежды, никто не стонет в любовном угаре, полная тишина, безнадежно тоскливые глаза настройщика и несколько полудетских поцелуев. И при этом – не только истинное эротическое откровение, но и целая история взаимоотношений. Он ее любит, и любит давно, она его скорее терпит, и тоже давно, он страдает от безысходности, она по привычке позволяет себя боготворить. Право, трудно вспомнить, где, у кого в мировом кинематографе вообще были столь незатейливо чувственные сцены, обставленные с таким поразительным для эротического эпизода тактом.

"Настройщик" – фильм совершенно однозначный. Ищи не ищи – не найдешь ни скрытых смыслов, ни аллюзий, ни столпотворения идей. Откровенно говоря, и мыслей-то экстраординарных тоже нет. Кроме одной, простой, как азбука первоклассника, – как в известном стихотворении Поженяна: "Нужно, чтоб каждого кто-то любил/ Толстых, худых, одиноких, недужных/ Всяких, любых – обязательно нужно/ Нужно, чтоб каждого кто-то любил". Но, как давно известно, все умные мысли растасканы еще до нашей эры. Современным художникам остается довольствоваться старыми идеями, облекая их в новые, не виданные доселе и все более и более затейливые формы. И в этом смысле тоже Муратова – режиссер уникальный. Свой собственный, ни на чей больше не похожий художественный язык она принесла в кинематограф очень давно, еще в 60-х. С тех пор говорит на нем из фильма в фильм, не боясь повторов, одних и тех же заходов, умудряясь одними и теми же "словами" преподносить самые разные ситуации.

В "Настройщике", как почти во всех ее картинах, – минимум персонажей, всего-то четыре человека. Остальные появляются на несколько секунд и исчезают. Но на этих эпизодических персонажах во многом и держится тот почти необъяснимый аромат, который принято называть муратовской эстетикой. Вот вдруг на пустынном одесском пляже невесть откуда материализуется продавец вина. "А вот кому домашнее вино!" – совершенно по-базарному оглашает он пустоту, и вдруг видишь, что одет-то он Бахусом, и на голове веночек. Странный тип, полуфантом, но в рамках заданной эстетики его появление так же органично и не вызывает вопросов, как в любом художественном фильме, скажем, появление на улице любого прохожего. Только у Муратовой "любого прохожего" априори не может быть, как не может быть "любого" слова, "любого" жеста, "любого" поворота головы. До крохотных деталей продумано у Муратовой все: диалоги похожи на карточные домики, в которых ни убавить ни добавить – иначе все разрушится; актеры, повинуясь строгой режиссерской воле, выстраивают характеры таким образом, что порой даже незаметный жест – легкий кивок головой или улыбка мимоходом – работает на раскрытие характера. Слов много, суеты много, а при этом – ничего лишнего.

Актеры в "Настройщике" – это вообще отдельная тема. Впервые мы видим мягкую, открытую всем иллюзиям Аллу Демидову (вернее, ее героиню), чей слегка демонический талант был доныне визитной карточкой ее актерской сути.

Впервые не вызывает никаких вопросов Рената Литвинова, чей имидж женщины-вамп очень пригодился для роли стопроцентной негодяйки Лины. А у Георгия Делиева, руководителя группы "Маски-шоу", оказывается, такие грустные глаза, какие бывают, наверное, только у умных клоунов.

Текст: Екатерина Барабаш