Он никогда не станет старше: рецензия на фильм «Питер Пэн и Алиса в стране чудес»

Давным-давно в некотором царстве, в некотором государстве в уютном домике посреди живописного леса жили-были трое непоседливых ребятишек: Дэвид, Питер и Алиса. Они играли днями напролет, устраивали чаепития с лесным братством, сражались с пиратами, читали на ночь истории о волшебных приключениях, слушались маму и папу и очень их любили. Короче говоря, жили долго и счастливо до несчастного случая, который поделил быт семьи Литтлтонов на до и после. Когда из реального мира вокруг выкачали всю радость, шкодливое ребячество и магию, дети стали все чаще сбегать в воображаемую страну своих грез, где можно никогда не взрослеть.

Анджелина Джоли в роли Роуз Литтлтон на кадре из фильма «Питер Пэн и Алиса в стране чудес»

Еще после выхода первого трейлера на создателей обвалился шквал критики за кастинг темнокожих актеров на главные роли, одной семьей на экране стали: Анджелина Джоли, Дэвид Ойелоуо, Рис Йетс, Джордан Нэш и Кира Чанса. Инклюзивность в кино не всегда обусловлена художественным методом и порой становится необходимой из конъюнктурных соображений индустрии, но «Питер Пэн и Алиса в Стране чудес» не этот случай. Сказки давно уже перестали принадлежать своим авторам, сейчас едва ли вспомнят Джеймса Барри или Льюиса Кэрролла, разве что титульную вывеску Диснея – в классических анимационных лентах герои были другими. Но невозможно игнорировать тот факт, что на самом деле вся эта ребятня, будь то Питер Пэн, Алиса, Красная Шапочка или Золушка, давно уже принадлежат всем детям на планете и каждому ребенку по отдельности, а не студиям, продюсерам, режиссерам или даже писателям. Глобализация давно распахнула границы, и едва ли каждая девочка в России равняется только на Василису Прекрасную/Премудрую/Превеселую (нужное подчеркнуть) или царевну Несмеяну. А потому по большому счету нет ни одного повода лишать детей возможности ассоциировать и соотносить себя с любимым героем на экране.

Дэвид Ойелоуо в роли Джека Литтлтона на кадре из фильма «Питер Пэн и Алиса в стране чудес»

К тому же до этой истории Питер и Алиса никогда не встречались раньше (а значит, это уже совершенно другая сказка): стать братом и сестрой им помогли сценаристка-дебютантка Марисса Гудхилл и маститая создательница анимационных лент Бренда Чепмен. Карьера Бренды неотрывно связана с Диснеем, она работала над сценариями «Короля Льва», «Красавицы и Чудовища», а в «Храброй сердцем» выступила и в роли постановщицы. Мерида стала особенной героиней для студии – это первая диснеевская принцесса без принца или любого другого романтического интереса. Хеппи-энд без поцелуя перед титрами нисколько не сказался ни на успехе анимационного фильма, ни на любви юных зрителей и зрительниц к героине. То есть переизобретать сказку Чепмен не впервой, но в первый раз она столкнулась с полнометражным игровым кино, а не анимацией: несмотря на общность структуры и построения сюжета, здесь используются другие выразительные средства из кинолексикона.

Питер и Алиса – брошенные и напуганные дети, жертвы невнимания, нелюбви и других пороков взрослых, их миры в каждой новой сцене очень нежно и осторожно проникают в явь, маня скорее совершить побег на край света и даже дальше. Тихое волшебство: немного пыльцы, и в глазах ребенка выскобленный на парте рисунок оживает и начинает скакать по тетради, старая прогнившая лодка превращается в парусное пиратское судно, а строгая тетка выглядит как королева из колоды карт. Тут и там оживают и знакомые герои из миров двух сказок: капитан Крюк, Шляпник, пропавшие мальчишки и даже звон колокольчика малышки Тинкер Белл. Главная беда, что Чепмен так и не определилась с адресатом: это история, рассказанная детьми своим сверстникам, взрослым, или взрослыми – своим детям? Сюжетную арку обрамляет голос Алисы – она хозяйка этой истории, но художественно сцены рассыпаются на отдельные лоскуты и цельного полотна не выходит. В том числе это происходит и потому, что, в отличие от анимационных лент, на экране волшебству нужно некое оправдание, чтобы случиться, один лишь «мир глазами ребенка» работает, увы, не всегда.

Подобное драматичное освоение сказок и фольклора уже не раз случалось в кино. Известный рассказчик Гильермо Дель Торо через фольклор, монстров и фей показывал на экране ужасы испанского фашизма и войну партизан глазами юной Офелии в «Лабиринте Фавна». Чтобы скрыться от боли и постоянного страха, она раз за разом ныряла в эту самую «кроличью нору». Другой пример, более близкий к конструкции сюжета Гудхилл (воспоминания Алисы о детстве), – «Спасти мистера Бэнкса»: писательница Памела Трэверс перед продажей прав на «Мэри Поппинс» Уолту Диснею вспоминает свое детство и то, как «волшебная» няня спасла всю их семью. Каждая знакомая история оживает заново с голосом рассказчика, а за каждой сказкой чаще всего стоит грустная правда: «Дети сейчас так много знают, что очень рано перестают верить в фей…» – да и сами тексты Кэрролла и Барри не лишены горечи жизни. Чепмен и Гудхилл изо всех сил хотят верить (и стремятся заразить этой верой зрителя), но до конца непонятно, во что именно.