Рецензия на фильм «Яды, или всемирная история отравлений»

Баширов не актер, он, как говорили в немом кино, натурщик. Работает не игрой, а фактурой, фактура же у него фирменная: вещь в себе. Что бы ни сделал, все станет абсурдом, загадкой, потенциальной интригой. А фильму только этого и нужно.

На "Мосфильме" идет первый рабочий просмотр горяченькой, только с монтажного стола, картины Карена Шахназарова "Яды, или Всемирная история отравлений". По жанру – фантасмагория, по стилю – бытовой гротеск, по форме – трактат. Трактаты в нашем кино с некоторых пор пошли в ход: позитивные идеи нового времени еще не сформировались, ищем в безвременьи. Три года назад Юрий Мамин собрал все варианты свадебных коллизий в безразмерной комедии "Горько!". Теперь драматург Александр Бородянский и режиссер Карен Шахназаров сколлеционировали истории мировых отравителей и их жертв, от Нерона и Калигулы до Александра Борджиа и Екатерины Медичи. Нанизали их на шампур современного любовного треугольника и спустили комедию с тормозов.

Треугольник: слесарь мясокомбината Арнольд (появляется с фаршем и предлагает соседям познакомиться, отчего вся жизнь круто изменилась), субтильный актер Олег, который верно любит фундаментальную жену Катю ("какие проститутки при моей зарплате!"). Олега играет дебютант в кино Игнат Акрачков, Катю – Жанна Дуданова. Позже появятся таинственный, как Воланд, Прохоров (Олег Басилашвили) и мастер спорта по гребле Зоя, трехметровая жена коротышки Арнольда (Ольга Тумайкина) – число углов треугольника неудержимо множится, ибо из таких мелкокалиберных интриг, как станет ясно, состоит вся крупномасштабная история человечества.

Лучшее решение семейных проблем во все времена – яд. Как, впрочем, и проблем государственных, и политических. Начавшись любовной идиллией в забитой плюшем малометражке, фильм быстро распространяется вширь и вглубь. И вот уже нас несет в недавнюю историю, где опереточная дива, спев "Белую акацию", флиртует с Героем социалистического труда (ее, понятно, пришлось отравить), а потом в историю давнюю, где топочет кавалерия, гремят рыцарские доспехи, шелестят кринолины королев, пушки с острова палят, мерцают яды в причудливых флаконах, и авторы не скрывают, что в облюбованном ими стиле грандиозной вампуки идут по стопам Всемирной истории банка "Империал".

В конце концов персонажи всех эпох соберутся на циклопическом бале, здесь Прохоров с лицом Басилашвили обернется папой Александром Шестым в красной сутане и будет дирижировать этим воландовым пиром. А началось-то все с того, что субтильного Олега преследовали видения жены Кати, в чьи ягодицы страстно впиваются пальцы слесаря Арнольда. И он захотел, используя исторический опыт, отравить ее и заодно тещу Холодкову.

Яд, по фильму, – всемирный пунктик, глобальное умопомешательство, источник низких сплетен, высокой политики и поднебесной поэзии. "Это такой образ?" – по знакомству спросил я у драматурга Бородянского. "Образ" – с готовностью подтвердил он. "Метафора?" – уточнил я. "Метафора" – с готовностью согласился он. "Почему вдруг?" – занудил я. "Вообще или конкретно?" – заколебался он. Хуже нет выспрашивать у авторов, с чего их потянуло на замысел. Человеку попала на глаза науч-поп-книжка про яды, раскрыл – оказалось, практически всемирная история. Тождество поразило и вдохновило. Надо расслабиться и получать удовольствие.

В конце восьмидесятых в "Городе Зеро" эти же авторы предлагали мир тоже химерический, наполненный не столько характерами, сколько масками, их так же не смущали границы времен и трезвого рассудка, это была игра тонко интеллектуальная, где каждый мог свободно видеть свои личные видения – шла счастливая эпоха начавшейся перестройки и взыгравших надежд. В начале нулевых они играют в игру прагматично простонародную, ярмарочно-клиповую, простодушно водевильную и прицельно кассовую. Это кино не философическое, не умственное – это прикольные сказки начитавшейся "Декамерона" Шехерезады. А порывы тайные души сообразны новому времени: "И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью. "Яду мне, яду!"… Премьера фильма ожидается в апреле.