Почему одна? Сейчас будет два: рецензия на фильм «Половина всего»

Элли Чу — 17-летняя школьница-интровертка из провинциального городка. Она заботится о безработном отце, который после переезда в США так и не выучил английский, вспоминает умершую мать и, в отличие от сверстников, не мечтает поскорее сбежать из города в университет. Ее вечера проходят за написанием эссе половине класса, но однажды ее просят о странной услуге — туповатый спортсмен Пол не может связать двух слов в любовном письме популярной девушке Астер, с которой он ни разу не общался. Элли сначала отказывается помогать, но все же соглашается ради денег. Со временем девушка понимает, что есть еще одна причина — она сама влюблена в Астер.

За последние несколько лет Netflix незаметно стал главной кузницей романтических комедий — жанра, который еще недавно многие признавали медленно умирающим и давно изжившим себя. У зрителей уже не было сил смотреть ни очередной фильм, повторяющий главные жанровые клише и тропы, ни новую комедию, пытающуюся деконструировать их. Частичное решение нашли в набирающей популярность политике diversity — истории остались прежними, но благодаря героям других национальностей возникло долгожданное ощущение, что на экране появилось что-то новое. Неудивительно, что в списке самых популярных фильмов стримингового гиганта последних лет можно найти «Ты — мое сомнение» и «Всем парням, которых я любила раньше» — две романтические комедии с американцами азиатского происхождения в главных ролях.

«Половина всего», очевидно, пополняет эту узкую категорию фильмов, по-новому демонстрирующих иммигрантский опыт и обыденную жизнь азиатского комьюнити, но создатели картины пошли еще дальше и добавили в историю репрезентацию ЛГБТ- сообщества. Собственно, из-за этого тематического пересечения «Половину всего» в США активно отмечают как важное кино, предоставившее голос редкой даже в нашу прогрессивную эпоху героине. Иронично, что режиссером фильма является Элис Ву, которая уже рассказывала схожую историю: 16 лет назад она шокировала консервативное китайское комьюнити мелодрамой «Спасая лицо» о лесбиянке, которая отказывается встречаться с женихом, подобранным для нее матерью. Незаметно прошедший фильм впоследствии повлиял не на одно поколение американских кинематографистов азиатского происхождения и предоставил Ву шанс вновь сесть в режиссерское кресло. Правда, в этот раз ее работа вряд ли останется без внимания.

Даже в отрыве от подробностей, доказывающих важность фильма, «Половина всего» прекрасно работает как редкая романтическая комедия, которая переосмысляет такой важный жанровый элемент, как любовный треугольник. Мало того что в этой конструкции парень и девушка сражаются за внимание другой девушки, так они еще и делают это сообща, традиционно разбивая обязанности — она становится мозгом аферы, а он мускулами. Другое дело, что на фоне искренних и живых Элли и Пола, которые постепенно становятся друзьями, выбивается фигура Астер, той самой девушки, которая влюбила себя обоих героев. Она так и остается идеализированной героиней без характера, которая с легкостью распознает цитату из «Неба над Берлином» Вима Вендерса, но почти все время проводит в компании карикатурных идиотов.

Это обыгрывание образа нетипичной девушки — одна из нескольких неудачных попыток создателей фильма пойти против законов жанра. Например, герои часто спорят, как глупы ромкомы, и осуждают поведение их героев, но в итоге оказываются на их месте: речь не только про финал, намеренно копирующий одну из сцен, раскритикованную героями, а про эпизод в церкви — там Элли произносит монолог о природе любви, а Астер узнает, что ее обманывали. Есть ли менее подходящая для романтических комедий сцена, чем неловкое признание в людном месте?

В одной из первых сцен главная героиня гордо заявляет зрителям, что это не история любви — возможно, в обычном значении так оно и есть, потому что к концу фильма становится безразлично, кто добьется расположения Астер. Впрочем, это все равно звучит как очевидная ложь. «Половина всего» расцветает, когда создатели перестают закидывать зрителей философскими цитатами и начинают доступно говорить о любви в других ее проявлениях — платонической, родительской и любви к себе. В конце концов даже точные высказывания Сартра, аккуратно написанные на черном экране, не сравнятся с неуклюжей попыткой отца рассказать о родительских чувствах.