Рецензия на фильм «Жизнь Адель»

Старшеклассница Адель (Адель Экзаркопулос) заводит роман с привлекательным парнем, но не чувствует себя удовлетворенной. Напротив, случайный поцелуй с девушкой сильно ее заводит. Когда Адель вместе со своим другом-геем приходит в «нетрадиционный клуб», она знакомится с синеволосой Эммой (Леа Сейду), студенткой-художницей из Института изящных искусств. Девушки влюбляются друг в друга с первого взгляда и вскоре начинают вместе спать, а со временем и вместе жить. Однако Адель не чувствует себя своей среди богемных друзей Эммы, а Эмма не может понять, почему ее возлюбленная работает учителем чистописания, а не пытается стать писателем.

Шумные западные восторги по поводу «Жизни Адель» и врученную создателям картины «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля в России можно интерпретировать двояко. Можно решить, что это новый шедевр мирового кино и безупречная постановка на актуальную тему, а можно счесть, что западная богема пошла на поводу у гей-лобби и раздула слона из обычной мелодрамки, которую никто бы не заметил, если бы Эмму звали Филипп. Истина, как обычно, находится посредине. «Жизнь Адель» – не простая мелодрама, но это и не шедевр. Прежде всего, потому что «Жизнь» страдает от тяжелой формы «синдрома Соляриса».

Что это за синдром? Это когда писатель сочиняет книгу об одном, а экранизатор снимает кино о совсем другом, порой полностью противоположном. В случае «Жизни Адель» загвоздка оказалась в том, что режиссер Абделатиф Кешиш и художница Жюли Маро, нарисовавшая положенный в основу картины комикс (ну хорошо, «графический роман») «Синий – самый теплый цвет», по-разному смотрят на европейское общество. «Белая» лесбиянка Маро считает, что в Западной Европе сильна гомофобия, а французский араб-натурал Кешиш полагает, что гомофобия практически побеждена, а вот классовые противоречия еще ого-го! Соответственно Маро придумала комикс о том, как женский роман разрушается под давлением гомофобии, а Кешиш выбросил половину сюжетных поворотов повествования (например, ключевую сцену, в которой отец отказывается от героини и выгоняет ее из дома) и заметно ослабил сохраненные в фильмы гомофобные сцены. Затем режиссер заполнил образовавшиеся пустоты многочисленными обедами, демонстрирующими социальное неравенство между Адель, которая питается шаурмой и макаронами, и Эммой, которая поглощает устрицы и вино. Также в ход идут разговоры об искусстве («Эгона Шиле знаешь? Не знаешь? Отдыхаешь!»), о профессиях («Школьная учительница? А я – актер!») и прочие порой неочевидные способы, которыми современная элита отделяет себя от плебеев.

Если бы «Жизнь Адель» изначально создавалась в расчете на демонстрацию классовых преград, Кешиш мог бы создать безупречное кино. Но он перекорежил повествование на совсем иную тему, и «Жизнь» походит на кирпичный дом, который после попадания бомбы кое-как отремонтировали панелями. Явно затянутое, едва драматичное (вплоть до кульминационных сцен, в которых фильм просыпается и «зажигает») кино с провисающими сюжетными линиями и внезапно появляющимися и исчезающими второстепенными персонажами… «Жизнь» доносит заложенные в нее режиссером идеи, но делает это так неуклюже, что хочется плакать.

Почему «плакать», а не «безразлично махнуть рукой»? Потому что у «Жизни» превосходная сердцевина – роман Адель и Эммы. Когда девушки вместе (на лавочке, в постели, в ресторане – где угодно), фильм превращается в мощный, страстный и откровенный портрет зарождающегося, расцветающего и умирающего чувства. Продолжительные и почти порнографические секс-сцены картины наделали немало шума, но они абсолютно уместны, хотя и, что греха таить, некомфортны для зрителей с Y-хромосомой. Такая любовь была бы неполна без такого секса. Будь «Жизнь» составлена из одних лишь сцен убедительнейшего дуэта Экзаркопулос и Сейду, у нас не было бы к ней претензий. Но таких эпизодов в фильме – чуть больше часа. А все остальное – обеды, фуршеты, споры о Шиле и Климте, школьные сцены Адель-школьницы и Адель-учительницы, ни к чему не привязанная демонстрация против «буржуев»… Одним словом – шлак. Почти два часа шлака