Расселлу Кроу нужна лодка побольше

Посредине поляны возвышается монолитная конструкция высотой с окружающие ее деревья. Это гигантская коробка, сооруженная из массивных бревен. Шаткие леса из бамбуковых стволов поддерживают зигзагообразный пандус, ведущий на одну из стен сооружения. Спереди строения массивные сходни вздымаются под крутым углом и открывают проход в мрачные внутренности конструкции. Добро пожаловать в Ковчег – главную декорацию фильма Даррена Аронофски «Ной», который с поистине библейским размахом пересказывает легенду, вдохновившую все позднейшие европейские и арабские истории о конце света.

«Эту историю в кино еще никто всерьез не рассказывал», – удивляется Аронофски, рассуждая о проекте, в котором вместе с Расселлом Кроу, сыгравшим Ноя, снялись такие таланты, как Дженнифер Коннелли, Эмма Уотсон, Энтони Хопкинс и Рэй Уинстоун, и такие молодые звезды, как Дуглас Бут и Логан Лерман. «Это самая первая апокалиптическая сага, и потому она очень интересна. Также это третья история в Библии. Адам и Ева, Каин и Авель, а затем Ной. От творения до разрушения всего за три истории. Это потрясающая литературная основа, и ее очень трудно переносить на экран. Мы должны были найти человеческую драму в эпическом повествовании».

Когда режиссер произносит эти слова, мы начинаем искать на поляне сухое место. И это тоже оказывается очень трудно. Как и можно было предположить, Ковчег и окружающий его лунный ландшафт из безжизненной земли и острых скал бомбардирует ливень, изливающийся из протянутых над Ковчегом труб с разбрызгивателями. Их мощности хватило бы для того, чтобы навсегда избавить от засухи какую-нибудь небольшую пустынную страну.

«Мы можем залить дождем восемь футбольных полей, – гордо заявляет Кроу. – Это один из самых мощных искусственных дождей в истории кино. Даже в “Идеальном шторме” ливень был слабее». Актер одет в тунику и штаны из грубой шерсти. Его волосы коротко острижены, а борода, наоборот, отпущена. Все, как должно быть у библейского патриарха. «Беспрестанный ливень – это как китайская водяная пытка, – признает звезда. – Но я перед каждым дублем смотрю вверх и наслаждаюсь красотой рукотворного дождя. Когда стоишь под ним, в его струях так красиво преломляется свет!»

На первый взгляд кажется, что Аронофски в точности воспроизвел иллюстрации из детской Библии. Огромная деревянная посудина, разверзшиеся хляби небесные, мокнущий под дождем бородатый мужик – вселенский потоп во всей его традиционной красе. Но, присмотревшись, мы замечаем, что режиссер все же проявил оригинальность. Его Ковчег – это не привычный деревянный корабль, а скорее гигантский ящик для посылок. «Мы в точности следовали описанию из Библии, – объясняется Аронофски. – Обычно художники рисуют Ковчег с носом и килем. Но это не корабль. Он строился не для того, чтобы куда-то плыть. В Библии его носит по волнам, пока вода не спадает. Это не судно, это плавающий сундук».

«Это не то кино, которое люди обычно представляют, когда слышат имя “Ной”, – говорит Кроу. – Когда Даррен впервые мне позвонил, он сказал: “Я сейчас произнесу название моего нового проекта, который я хочу тебе предложить. Пожалуйста, ничего не говори. Я потом пообещаю тебе две вещи, и после этого мы обсудим твое участие”. Он назвал мне заглавие фильма, а потом сказал: “Во-первых, я обещаю, что тебе не придется носить сандалии. Во-вторых, я обещаю, что тебе не придется стоять на носу корабля в обнимку с жирафом и слоном».

Кстати, о животных. Это ключевая составляющая мифа о Ное, однако ни одного из них сегодня на съемочной площадке нет. Кроу уверяет нас, что все они уже заперты в трюме и что их кормят назойливыми журналистами. Аронофски, однако, подтверждает, что животных на площадке нет и не будет. Каждую тварь по паре будут рисовать на компьютерах. «Я не хочу снимать настоящих животных, – объясняет режиссер. – Я против дрессировки диких зверей и их содержания в клетках. К тому же “Восстание планеты обезьян” в прошлом году (то есть в 2011-м) наглядно доказало, что в наши дни дикие звери на съемках не нужны».

Хотя он отказывается вдаваться в детали, Аронофски подчеркивает, что в основе своей «Ной» – это семейная драма о том, как Ной и его родные справляются с внешними и внутренними последствиями Божьего гнева. А как насчет неправдоподобных, фантастических деталей повествования? «Это история о чудесах, и потому в картине есть чудеса, – объясняет режиссер. – Мы создали нашу собственную библейскую мифологию, и мы надеемся, что зрители поймут и примут ее. В этом отношении работа над “Ноем” похожа на съемки “Властелина Колец”». Тут механики снова включают ливень, и слова режиссера тонут в шуме низвергающегося с небес потока. Мы убегаем в укрытие. Аронофски смотрит на струи дождя и улыбается. «Детка, это потоп!»

* Этот материал был опубликован в журнале Empire за февраль 2014 года.