Рецензия на фильм «Бардо» — головокружительное саморазоблачение Алехандро Гонсалеса Иньярриту

Мексиканский режиссёр-документалист и журналист Сильверио Гама (Даниэль Хименес Качо) уже 20 лет живёт в Калифорнии. Через пару дней состоится церемония, на которой автору-иммигранту вручат престижную награду. А пока впервые за долгое время Сильверио с женой Люсией (Гризельда Сицилиани) и детьми-подростками (Химена Ламадрид и Икер Санчес Солано) случайно оказываются в родном Мехико. Гаму встречают как национального героя и устраивают пышные вечеринки. Документалист готовит речь для церемонии, переживает, сталкивается с кризисом идентичности и ностальгирует.

После триумфа «Выжившего» Алехандро Гонсалес Иньярриту молчал семь лет. Прежде настолько долгих перерывов в работе у режиссёра не было. Глядя на «Бардо», можно представить, почему мексиканец ничего не снимал. А ведь паузу в карьере Иньярриту взял на пике: за год до «Выжившего» вышел, наверное, ещё более тепло встреченный зрителями и критиками «Бёрдмэн».

Даниэль Хименес Качо в роли Сильверио на кадре из фильма «Бардо»

У Иньярриту и раньше в центре внимания были мужчины в кризисе: финансовом («Сука-любовь»), религиозном («21 грамм»), экзистенциальном («Бьютифул») или творческом («Бёрдмэн»). Выбивается разве что «Вавилон», и то персонажу Брэда Питта пришлось действовать решительно после пулевого ранения жены. Можно предположить, что все персонажи — альтер эго, разные проявления личности автора. Но если в «Бёрдэмне» герой был действующим, то документалист из новой картины пассивен. В «Бардо» никакие догадки не требуются: Сильверио Гама — двойник Иньярриту. Совпадают возраст, происхождение, новое место жительства, много общего во внешнем виде. Это смелый и саморазоблачительный жест. Режиссёр больше не прячется за выдуманными сюжетными конструкциями, а обнажает душу. Биографии Гамы и Иньярриту едва различимы, но автор усиливает внутренний конфликт, делая героя документалистом. Сильверио фиксирует прозу жизни, проблемы общества, но на родине действительность начинает разваливаться на глазах у мексиканца, на смену приходят воспоминания и видения. Проклятый магический реализм прорывается, даже если 20 лет прятаться в Америке.

Даниэль Хименес Качо в роли Сильверио на кадре из фильма «Бардо»

Гама мысленно возвращается к рождению первенца, который прожил всего 30 часов, встречает завоевавшего Мексику испанского конкистадора Эрнана Кортеса (Иван Массаге), беседует с умершим отцом (Луис Кутюрье), который никак не ожидал, что сын станет знаменитостью. В реальности Сильверио-Иньярриту выслушивает упрёки, которые мучают творца давно. Коллега-журналист Луис (Франсиско Рубио) обвиняет друга в высокомерии и лживости, а сын-подросток (Икер Санчес Солано) замечает, что отец оторвался от корней и только и может, что изобличать пороки мексиканского общества, сидя в Калифорнии.

Бардо — буддистское понятие, промежуточное состояние между двумя явлениями. В тибетском буддизме под бардо чаще всего понимается промежуток времени между одной жизнью и следующей. Слово идеально описывает состояние протагониста. Гама завис между родиной и чужой страной, в которой живёт много лет, между настоящим и будущим, реальностью и видениями, испанским и английским языками. Документалист прекрасно чувствует свою уязвимость: снимает кино о бедняках и несчастных людях, когда у самого огромный дом и счастливая семья. Сильверио ощущает себя самозванцем, который не заслуживает наград. Это какое-то недоразумение.

Даниэль Хименес Качо в роли Сильверио на кадре из фильма «Бардо»

Иньярриту вкладывает в уста второстепенных персонажей возможные претензии к фильму и пытается склонить зрителей на свою сторону. На протяжении длительного пути аудитории полагается сменить гнев и раздражение на сочувствие и принятие. Перед ними не выскочка с гигантским эго, а сомневающийся, рефлексирующий творец. Никакого пьедестала, с которого Гама взирает на простых смертных, нет.

После премьеры в конкурсе Венецианского фестиваля и смешанных отзывов публики Иньярриту вернулся в монтажную комнату и сократил картину на 22 минуты. Но едва ли что-то существенно изменилось. «Бардо» — не нарративное кино. Фильм мог бы длиться хоть полтора часа, хоть пять. Иньярриту транслирует на экран поток образов, которые перетекают из одного в другой по сновидческой логике. Лучше всего последовательность эпизодов понимает автор. Посредством фильма мексиканец пытается проговорить страхи, пережить творческий кризис и двинуться дальше.

Даниэль Хименес Качо в роли Сильверио на кадре из фильма «Бардо»

«Бардо» снял не привычный соратник Иньярриту и трижды оскаровский лауреат Эммануэль Любецки, а другой гениальный оператор — Дариус Хонджи («Семь» Финчера, «Любовь» Ханеке, «Полночь в Париже» Аллена и «Неогранённые алмазы» братьев Сэфди). Эпичные панорамные сцены вечеринок, полный лишений путь иммигрантов к заветной границе, исторические батальные сцены из американо-мексиканской войны 1846–1848 годов и пролёты камеры над бескрайней пустыней сменяются интимными портретами близких Гамы, снятыми на широкоугольные объективы. «Бардо» — кино нечеловеческой красоты. Фильм стоит оценить ради одного только визуального совершенства, достойного «Оскара». Снята картина на 65-мм плёнку. С нецифровым изображением Иньярриту не работал со времён «Бьютифула» — 13 лет. А в родной Мексике автор не снимал 22 года — с дебютной ленты «Сука-любовь».

Мексиканский режиссёр едва ли претендует на оригинальность содержания, ограничиваясь большими формалистскими удачами. Над фильмом помимо Хонджи работали оскароносный художник-постановщик Эухенио Кабальеро («Лабиринт фавна», «Рома») и композитор Брайс Десснер из группы The National. Музыкант вполне осознанно стилизует мелодии для духовых под классическую музыку Нино Роты из «8 с половиной». Кажется, любой автор, снимающий кино про собственный творческий кризис, не сможет уклониться от сравнений с шедевром Феллини. Даже отдельные эпизоды Иньярриту заимствует у итальянца, только вместо цирка-шапито — танцы до упаду на вечеринке.

Netflix становится площадкой для реализации неочевидных проектов знаковых авторов. «Бардо» встаёт в ряд с «Ромой», «Ирландцем» и «Пиноккио Гильермо дель Торо». Картина Иньярриту — жалобы на жизнь крайне успешного человека, растерянного перед будущим и ищущего поддержки со стороны. Наверное, режиссёр уже пытался сходить в бар и завести разговор со случайным собутыльником, вероятно, не вышло. Получайте 160-минутный фильм. К сожалению, даже красота картины на третьем часе изматывает. «Бардо» гораздо нужнее и интереснее создателю, чем зрителям.