Рецензия на фильм «Добрый медбрат» — скучный триллер о манипуляции доверием

В полку тру-краймов снова прибыло: после довольно неоднозначного «Дамера» Райана Мерфи, который отличился разве что скандальной репутацией (родственники жертв маньяка обвинили создателей шоу в эксплуатации их личных трагедий. — прим. ред.), на суд зрителей был представлен «Добрый медбрат». Новая история о серийном убийце Чарльзе Каллене также основана на реальных событиях, произошедших в период с конца 80-х до начала 00-х годов в штате Нью-Джерси. Однако, в отличие от «Дамера», в основу «Доброго медбрата» лег литературный первоисточник — научно-популярный роман Чарльза Грэбера, написанный в 2013 году.

Главная героиня фильма — медсестра и мать-одиночка по имени Эми (Джессика Честейн), которая буквально разрывается между обязанностями в больнице, заботами по дому и воспитанием детей. Отдельная боль Эми — опасное заболевание сердца, которое может стоить ей жизни. Неожиданной опорой для женщины становится новый сотрудник отделения реанимации Чарли (Эдди Редмэйн), который не только помогает героине ухаживать за больными, но и выполняет функции бесплатной няни для ее детей. Увы, счастье Эми длится недолго: один за другим в больнице начинают погибать пациенты, у каждого из них обнаруживаются в крови дозы лекарственных препаратов, которые могли быть введены только кем-то из врачей. Происходящее быстро привлекает внимание местной полиции.

Эдди Редмэйн в роли Чарльза Каллена на кадре из фильма «Добрый медбрат»

Международная премьера «Доброго медбрата» прошла на фестивале в Торонто, где ежегодно стартует наградной сезон, а за ним и оскаровская гонка. Однако вопреки всеобщим ожиданиям фильм датчанина Тобиаса Линдхольма, известного преимущественно как сценарист фильмов «Охота» и «Еще по одной», не вызвал восторгов аудитории. Вероятнее всего, здесь имели место неоправданные ожидания — искушенной американскими триллерами аудитории «Добрый медбрат» показался чрезмерно блеклым, лишенным голливудской экспрессии и явно не претендующем на новое слово в жанре. К истории Чарльза Каллена Линдхольм подошел чисто по-европейски, а во главу угла поставил не личность убийцы, а очевидца его злодеяний. Таким образом, персонаж Рэдмейна большую часть ленты остается в тени, напрямую со зрителем не контактируя, оставляя слишком много многоточий там, где хотелось бы получить четкие и прямые ответы.

Джессика Честейн в роли Эми Лоурен на кадре из фильма «Добрый медбрат»

Бесспорный актерский талант Эдди Рэдмейна, по сути, остался невостребованным, но и Джессике Честейн здесь также особо нечего играть. Главный конфликт «Доброго медбрата» зиждется не на борьбе с маньяком, а на равнодушии системы здравоохранения, которая на протяжении десятка лет покрывала врача, по вине которого погибли 400 пациентов. Очевидно, что у Каллена был синдром Мюнхгаузена по доверенности, носители которого способны серьезно навредить здоровью или даже убить человека, прикрывая свои действия заботой. Это такой особый вид токсичного нарциссизма, когда абьюзер получает особое эмоциональное удовольствие, осуществляя контроль над жертвой, используя ее уязвимое положение. Основная сложность синдрома Мюнхгаузена по доверенности заключается в том, что его сложно диагностировать — в разное время об этом психическом заболевании говорили Жан-Марк Валле в «Острых предметах» и Ник Антоска в «Притворстве».

Тема психического надлома личности может стать перспективным фундаментом для любого фильма, поскольку художественная выразительность кинематографа позволяет увидеть все то, что в обычной жизни люди скрывают под маской. Увы, «Добрый медбрат» пошел по пути социальной драмы, где главным антагонистом выступает равнодушное начальство больницы, не желающее пятнать свою репутацию. Перевешивает ли их вина действия Чарли Каллена? Маловероятно. Однако подобное попустительское отношение к безопасности пациентов вполне можно рассматривать как соучастие. Проблема лишь в том, что система — злодей хоть и страшный, но довольно бездушный. История Каллена же способна поднять завесу тайны о природе человеческого зла, но «Добрый медбрат» ее, увы, не раскрывает.