Рецензия на фильм «Огненный мальчик»: месяц в деревне на воспитание молодежи

В прокат одновременно вышли две картины со сходными сюжетными очертаниями — «Мой сын» Вячеслава Клевцова и «Огненный мальчик» Нади Михалковой. Между парнями-подростками и «мать-и-мачехами» разверзается пропасть, которая подпитывается принципами и представлениями о справедливости, разными для каждого поколения. Фильм Михалковой отступает дальше от процедурала и пытается искать метафизическое измерение на дне чувства вины.

Денис Косиков в роли Макса на кадре из фильма «Огненный мальчик»

Убийство по неосторожности или трагическое стечение обстоятельств? Глава Комитета по вопросам детей и семьи Государственной Думы Анна (Юлия Высоцкая) надеется, что этот вопрос никогда не будет задан в суде, и отправляет «в ссылку» своего сына-подростка, который «набедокурил» прямо перед ее переизбранием. Накануне Макс (Денис Косиков) протянул зажигалку случайному тусовщику в клубе, а тот устроил публичный акт самосожжения. Парень обстоятельства произошедшего быстро забывает, а вот Интернет помнит все. Анна в качестве акта кризисного менеджмента предвыборной кампании решает юнца лишить смартфона и отправить в глушь — в дом то ли к няне, то ли к дальней родственнице, то ли к соседке — так и не разберешь, но Макса Света (Анна Михалкова) помнит, еще когда он был «во-о-от таким».

Схематически линии Анны и Макса — две прямые, которые не пересекаются: мать не пытается узнать обстоятельства происшествия, ограничившись просмотром случайного видео. Ее сдержанный холодный бюрократический мир, вращающейся вокруг думских инициатив, противопоставляется экзистенциальной агонии подростка, который сходит с ума от изоляции и горит в огне чувства вины. Лед и пламень, расчет и оголенные нервы, мать и сын непременно должны прийти к примирению, но финал предопределен скорее правилами жанра и условностями, чем драматургической проработкой характеров. 

Анна Михалкова в роли Светы на кадре из фильма «Огненный мальчик»

Арки героев закрываются без их внятного взаимодействия, что, в общем-то, тоже может быть концептуальным решением — автономная эволюция. Но недосказанность в случае «Огненного мальчика» выглядит отрывочностью и нестройностью — создается ощущение, что какие-то кусочки сценарного пазла были изъяты. И вместо драмы об искуплении и трансформации мы оказываемся на очередном сеансе воспитательных бесед.

Перевоспитание — чуть ли не основной рабочий механизм отечественного мейнстримного кинематографа. Сюжет о мажоре, из которого делают «приличного человека» в деревне, породил не только франшизу «Холоп», но и общий подход к высказываниям во всех жанрах — от комедий («Батя») до сказок («Горыныч»). То и дело, приходя на сеанс, к концу просмотра рискуешь обнаружить себя стоящим в углу на горохе, потому что плохо себя вели и ты, и все вокруг. Вот и картина, рожденная с авторской позой разбираться в слоистых внутренних противоречиях, в результате отчаянно хочет своих героев воспитывать, не сближая друг с другом. Не попытаться проникнуться человечностью персонажей, а втиснуть в трафареты образов того, как правильно себя вести, будучи подростком или мамой.

Юлия Высоцкая в роли Анны на кадре из фильма «Огненный мальчик»

Удивительно, но героиня, которая по сюжету занимает функциональную роль воспитательницы — хозяйка дома в чаще Света, — является самой живой, наполненной и трагической фигурой в картине. Вероятно, заслуга неподдельной витальности лежит на плечах Анны Михалковой — энергия артистки неизменно трогает, и ее линия не самых прозрачных отношений с деревенским «байкером» Семеном (Александр Устюгов) выглядит куда более оформленной, чем кризис подросткового самоопределения. Проводницей вглубь себя для Максима становится отнюдь не Света, а улыбчивая продавщица (Елизавета Ищенко) из местного ларька, где нет сдачи. В попытках прорваться обратно в столицу, где вроде бы изгнанника кто-то ждет, Максим блуждает в трех соснах, а лесной ландшафт насыщается образами, символами и аллегориями, которые не срабатывают, а заставляют усомниться в состоянии подростка. Вероятно, борьба с зависимостями могла бы объяснять его хождения по кругу — но о бэкграунде Максима известно довольно мало.

В «Огненном мальчике» есть несколько живых эпизодов: помимо уже упомянутой хозяйственности Анны Михалковой с пирожками можно вспомнить и беготню Высоцкой и Оксаны Акиньшиной по кабинету — актрисы сыграли сестер. И все ж фильм не складывается в единое полотно на уровне высказывания и отчаянно путается в драматургических узлах. В результате акт перевоспитания происходит, а открытый разговор между членами одной семьи — нет.