Рецензия на сериал «Чаки» — возвращение знаменитой куклы-убийцы, наносящей удар по зумерам

Ребуты были и будут всегда: вопрос лишь в том, в каком виде они попадут на экраны. Могут, как в 00-е — блокбастерами, вылизанными студийными мастерами вроде Майкла Бэя («Пятница 13-е»). Могут, как новый «Хэллоуин», балансировать на грани олдскульного сумасшествия и семейной драмы о травме. А могут, как большинство других проектов-перезапусков Blumhouse, пытаться сделать и без того прогрессивные, по идее, оригиналы ещё актуальнее («Чёрное Рождество»). С «Детскими играми», казалось, всё проще: если история о злобной кукле-убийце и могла о чём-то беседовать со своим зрителем (да и то как бы вскользь), так это о консьюмеризме и американском потребительском аде.

Закари Артур в роли Джейка на кадре из сериала «Чаки»

Вопрос закрыт? Не совсем. Дон Манчини, автор идеи и сценарист большинства фильмов франшизы «Детские игры», — открытый гей. В отличие от героя оригинала, он рос с отцом, но их отношения были настолько тяжёлыми, что родительская фигура резко превратилась в призрачную, едва ощутимую. В оригинальных «Детских играх» эта проблема, в общем-то, чувствовалась: покупка верного друга Чаки для мальчишки оборачивалась столкновением с бессердечным тираном, в котором можно было разглядеть аллюзию на отца. Позже Манчини признается, что закладывал во франшизу ещё и квир-подтекст, тесно связанный с родственными отношениями и собственным детством. В одном из сиквелов «Детских игр» даже появилась небинарная персона (Глен или Гленда, сын злодея и его возлюбленной), а в новом сериальном ребуте автор выдвинул линию с героем-геем на первый план.

Парнишка Джек Уиллер (Закари Артур) живёт в бедной семье. Мать умерла, а отец (восхитительный Девон Сава из «Пункта назначения», у которого здесь аж две роли) после трагедии стал грубым, жестоким и вместо того, чтобы поддерживать сына, решил всецело отдаться работе. Днями напролёт мальчик собирает скульптуры из кукольных голов, рук и туловищ, за что, понятное дело, становится посмешищем в школе. Там же его буллят и за сексуальную ориентацию: Джек — открытый гей, а значит, обречён быть грушей для битья среди местных задир.

Однажды он покупает на барахолке новую куклу — рыжеволосого улыбчивого Чаки, — и его жизнь круто меняется. Улыбчивый болванчик в комбинезоне даёт отпор хулиганам и убивает непутёвого отца, потому что Уиллер, дескать, сам того давно хотел. Джека отправляют к богатому дяде (снова Девон Сава, и снова главная отрада этого сериала), но новый друг не собирается сходить с тропы войны: у безумца-Чаки грандиозные планы по наведению порядка в городке, а так как парнишке, жалующемуся на куклу-маньяка, никто не хочет верить, кровавый челлендж инфернального бэйби-борна продолжится до победного конца.

Закари Артур в роли Джейка на кадре из сериала «Чаки»

Казалось бы, можно радоваться — Дон Манчини (в этот раз не только сценарист, но и режиссёр) снял проект мечты, воплотил в реальность свой magnum opus. «Чаки» даже не пунктиром, а жирной чертой проводит квир-подтексты от одной серии к другой. Не забывает сериал, конечно, и про буллинг, детские травмы, круговорот насилия и прочую, безусловно, важную, но уже откровенно растиражированную тематику, о которой теперь довольно сложно говорить оригинально. Удивительно, но при всех переменных, знаменующих успех, «Чаки» больше напоминает не задорный «Хэллоуин» Гордона-Грина, а как раз безыскусно выполненные фильмы Blumhouse вроде «Колдовства» и «Чёрного Рождества». Он мёртвой хваткой вцепляется в проблемы поколения Z, но, кажется, забывает, что оригинальная франшиза говорила об этих же вещах куда тоньше.

Как бы вас ни запутало название, Чаки здесь вообще не титульный персонаж — на первый план выходят молодые и находчивые зумеры, которые записывают подкасты об убийствах, строят криповые скульптуры и пытаются стать звёздами школы. Есть среди них и буллеры (местная красавица Лекси Кросс и её парень Джуниор, двоюродный брат Уиллера), но они, как уже отмечается в двух первых сериях, жертвы родительских комплексов и ожиданий. Одна живёт без ласки близких, на другого проецирует свои мечтания отец — не слэшер с эффектными убийствами, а промявшаяся под весом героев кушетка психотерапевта.

Закари Артур в роли Джейка на кадре из сериала «Чаки»

Всё это было бы оправданно, не пытайся «Чаки» говорить о личных проблемах шаблонами, жанровыми заготовками, припасёнными из школьных драмеди пятилетней давности. В эпоху «Сексуального образования» (да даже после выхода «Клуба „Завтрак“», чего уж) никого уже не удивишь тем, что хулиганы, вот ужас, тоже люди, а за каждым плохим подростком скрывается плохой родитель. Манчини, кажется, безвозвратно застрял в 80-х — в том же времени, когда и вышел его «Чаки». Живя мечтой снять ультимативные «Детские игры», которые вобрали бы в себя кровавый старомодный слэшер и новые культурные веяния, он, думается, совсем не заметил, как пропустил целую волну похожих проектов. Это, увы, не часть тренда, а обречённая на провал попытка угнаться за ушедшим поездом.

Когда злодей всё-таки появляется на экранах, действие немного оживает: знакомый голос Брэда Дурифа (почти бессменного исполнителя культовой роли) отпускает пошлые шуточки, а люди нелепо мрут от рук одержимой куклы. Хотя, будем честны, в шоу под названием «Чаки» всё равно до жути мало… Чаки. Да и сам слэшер — совершенно несериальный поджанр, которому с лихвой хватает полутора часов. Превратить концепт, сконцентрированный на одних лишь зрелищных убийствах, во что-то рабочее — задача, с которой справляются только мастера жанра. И Райан Мёрфи, разумеется. «Чаки» на этой фабрике хорроров скорее брак: потрескавшаяся запылившаяся безделушка, которую страшно даже купить по уценке.