Рецензия на фильм «Запрещено к показу!»

Растерянность госчиновников, как отнестись к фильму, понять легко. В середине 90-х Дмитрий Быков написал смешную эпиграмму на фильм модного на тот момент режиссера Андрея И "Конструктор красного цвета" (1993):

Хорошо, что в картине у И
Не висят на экране х*и.
Перейдя эту меру,
Он бы сделал карьеру
Посильней, чем Артуро Уи.

В фильме "Запрещено к показу!", официальный замысел которого в том, чтобы режиссеры отразили свои взгляды на секс и порнографию, упомянутые Быковым х*и на экране не только висят, причем добрую половину из примерно двух часов, но и производят активные действия. Причем как с помощью других органов человеческого тела, так и сами по себе. Например, в самой первой новелле Hoist, что можно перевести и как "Подъем", и как "Лебедка", мы долго, минуты четыре, наблюдаем странный организм черного цвета, в каких-то мхах, этакую пока еще слепую личинку явно доисторического ископаемого. Личинка восторгает – похоже, мы являемся свидетелями рождения нового мира. Но и пугает: не щенок ли это чего-то из сериала X-Files, опасный, антилюдской, постепенно просыпающийся среди окружающих его высоких холмов? Вонзится в нашу жизнь – и всем привет. Холмы не сразу принимаешь за мужские бедра и живот.

Растерянность при просмотре "Запрещено к показу!" возникает не только оттого, что на экране те самые органы тела, которые так удачно рифмуются с короткой фамилией режиссера И, – и органов противоположного пола тоже достаточно. Теряешься еще и оттого, что эта картина – вообще нечто для кино чуждое. Когда представители "Кино без границ" в полемическом азарте прикладывали киночиновников тем, что фильм гораздо скромнее выпущенных у нас ранее «9 песен» /9 Songs/ (2004), «Трахни меня» /Baise-moi/ (2000), «Битвы на небесах» /Batalla en el cielo/ (2005), «Кен Парка» /Ken Park/ (2002) , «Порнократии» /Anatomie de l'enfer/ (2004), они нечаянно лукавили. Он не просто насыщеннее деталями, он – другой. Когда некоторые из тех, кто споро отозвался на фильм после премьеры на ММКФ, писали, что мы видим подобное чуть ли не каждый день, они попросту не понимали, о чем говорят. Мы каждый день посещаем Центр Помпиду в Париже? Не вылезаем из нью-йоркского Гуггенхайма?

Дело в том, что "Запрещено к показу!" (и в этом главная проблема фильма) – не кино-, а фактически арт-проект. Из семи новелл четыре сделаны мэтрами современного арта, классиками видео, скандальной фотографии, жестких перформансов – Мэттью Барни (новелла про "личинку" – его), а также Сэм Тэйлор Вуд (это не он, а она), Ричардом Принсом и Мариной Абрамович. И если вы думаете, что самый крутой из них – Барни (что подробно, в связи с фильмом, объясняется где угодно), поскольку он муж Бьорк и автор действительно неповторимого концептуального мультичасового фильма "Кремастер" /Cremaster/, то ошибаетесь. Самая крутая по арт-меркам – 60-летняя уроженка Белграда Марина Абрамович, про которую на киносайтах, поскольку она "не наша", информации – ноль.

Что касается трех участвующих в проекте собственно кинорежиссеров, то Ларри Кларк – тоже изначально прежде всего знаменитый фотограф. А двое других – фигуры и вовсе занятные. Даже и не скажешь, кто занятнее: Марко Брамбилла, который в давние 90-е сделал два фильма в Голливуде, в том числе громкого «Разрушителя» /Demolition Man/ (1993) со Сталлоне и Сандрой Буллок, а потом делся неизвестно куда, или Гаспар Ноэ, француз аргентинского происхождения, который так снял лучшую европейскую киночету Венсан Кассель-Моника Белуччи в хулиганском фильме «Необратимость» /Irreversible/ (2002), что та после этого едва не развелась.

Короче, это фильм, предназначенный для демонстрации на актуальных арт-выставках, а не в кинозалах. На выставках арт-критики в нем находили бы исключительно абстракции, которые не поддаются рациональным трактовкам. Но "Запрещено к показу!" выходит у нас как кинофильм. Так что все-таки отнесемся к нему по-нашему, рационально, пробуя отыскать в семи новеллах общую идею.

Она прослеживается. С сексом в современном мире – полный непорядок. У персонажей новелл есть все необходимые инструменты-органы, чтобы заняться любовью. Органы, в чем мы убеждаемся почти ежесекундно, находятся в рабочем состоянии. Гармонии, однако, ни на грош. Контактов между лицами противоположного пола – немного. Чтобы ответить "почему?", кратко изложим концепции всех мини-эпизодов.

В "Подъеме / Лебедке" Мэттью Барни, где вид восстающего из подземелья черного зверя вдруг сменяется кадрами бурящей землю фаллического вида техники, сексуальная активность человека равно ассоциируется с глубинной укорененностью в природу и тупым железным механицизмом.

В "Вызове врача" Ричарда Принса типичный порноэпизод прихода смазливого доктора к якобы заболевшей блондинке с грудью шестого размера идет под оптимистическую электроорганную тему из тех, какие обычно обзывают "Луч надежды" или "Безоблачный рассвет". Очевидный смысл в том, что подобные занятия для пар противоположного пола, при всем их соответствии порноканонам, очень позитивны.

Impaled (в переводе тоже затруднимся) Ларри Кларка – долгие разговоры с документальными юношами и девушками на тему первых сексуальных опытов и первых просмотров порнофильмов, причем с раздеваниями перед камерой и вариантом игры в полузабытое телешоу "Любовь с первого взгляда". Кульминация игры – выигравший мальчик выбирает себе партнершу, с которой занимается любовью перед камерой, – опять-таки срежиссирована по всем стандартам традиционного порно. Про самого Ларри Кларка, автора знаменитых «Деток» /Kids/ (1995) и "Кен Парка", невольно думаешь при этом, что он затевает свои актуальные фильмы о сексуальности молодежи исключительно ради того, чтобы снять голых и тем самым нейтрализовать собственные грешные желания, в ряду которых и скрытая педофилия.

"Синхронизация" /Synс/ Марко Брамбиллы, быстрая, под барабанный бой, нарезка из очень многих порносцен. В отличие от двух предыдущих авторов Брамбилла порнуху высмеивает. Впрочем, не столько порнуху, сколько гламурный секс из реклам и глянцевых журналов. Но ирония над правильным модным сексом, продемонстрированная Кубриком в "Заводном апельсине" /Clockwork Orange, A/ (1971) (где сцены секса шли в похожем – ускоренном в сто раз – режиме) или фильме «Отряд Америка: Всемирная полиция» /Team America: World Police/ (2004) (где в порносцене участвовали куклы-марионетки) – куда веселее.

В "Долине смерти" /Death Valley/ английской концептуалистки Сэм Тэйлор Вуд долина потому смерти, что в ней занимается самоудовлетворением одинокий мужчина, родственник того библейского, ставшего нарицательным персонажа, который был осужден Богом за то, что пролил свои живительные соки не туда, где они что-то породили бы, а в равнодушную к ним землю.

"Балканская любовная эпопея" /Balcan Erotic Epic/ Марины Абрамович – самая стебная часть фильма, пересказ вымышленных эротических обрядов балканских народов. Реальные съемки чередуются с анимацией. Пару раз почти падаешь от смеха.

Наконец, новелла Гаспара Ноэ "Каждый трахается поодиночке" /We Fuck Alone/ подводит черту под всем альманахом, ясно являя его концепцию: в современном мире сексу в основном радуются наедине. Пары существуют лишь в порно. Смешно, но мини-фильм Ноэ – единственный из всего альманаха, сопровожденный предупреждением, что может вызвать при просмотре нездоровые реакции. Знаете почему? Потому что все действие идет под стробоскоп: сплошная мигалка, способная плохо воздействовать на эпилептиков. В "Необратимости" Ноэ тоже использовал мигалку. Тут она нужна прежде всего для того, чтобы доказать зрителю, что его фильм не чистое порно, а чистый арт.

Общий вывод печален. Если верить фильму, то в современном мире отсутствует сексуальная гармония. Ее последним оплотом является порнография – там по крайней мере люди делают ЭТО не в одиночку. Оправдание порно – и есть радикальная идея "Запрещено к показу!".