А теперь не дыши. Рецензия на фильм «Пантафа: пожирательница душ»

Привлекательная молодая женщина по имени Марта (Кася Смутняк) и ее дочь Нина (Грета Санти) покидают городские пространства и переезжают в полуразрушенный двухэтажный дом на пустыре. Здесь, в пейзажах итальянской деревушки Маланотте, они планируют начать новую жизнь. В первый же день мать и дочь сталкиваются с настойчивым любопытством местных жителей, которые, кажется, хотят знать о новоприбывших все: где жили прежде, почему переехали, что ищут в их небольшом удаленном поселении и как долго они планируют тут оставаться. Впрочем, те же вопросы беспокоят и зрителей, но ни Марта, ни режиссер не спешат раскрывать свои тайны.

Первые (и, вероятно, последние) объяснения приходят с наступлением ночи. Во время сна Нине видится пугающего облика женщина в белом, которая садится ей на грудь и мешает дышать. После пробуждения все исчезает и дыхание восстанавливается, но Нина отказывается воспринимать случившееся как сон — она точно знает, что женщина реальна и она обязательно вернется. Поведение Марты намекает на то, что Нина и раньше просыпалась по ночам с криками. Недуг, подозрительно похожий на сонный паралич, уже давно беспокоит Нину, и именно поэтому мать и дочь уехали из города в поля — найти лекарство в свежем воздухе и высокой траве.

Касия Смутняк в роли Марты на кадре из фильма «Пантафа: пожирательница душ»

Но вместо того, чтобы начать выздоравливать, Нина все чаще и отчетливее видит женщину в белом. Кажется, замечает ее и новая няня девочки — Орса (Элизабетта Педрацци). Будучи коренной жительницей этих земель, она знает все о местных легендах. Орса рассказывает Нине о Пантафе — женщине, крадущей дыхание. Согласно преданию, Пантафа приходит к людям, страдающим от чувства вины, и мешает им спать по ночам. Если Нина научится правильно встречать Пантафу — рассыпать у входа горох, раскладывать по углам веники и бутылки со спиртным, — то злой дух будет увлечен выпивкой и подсчетом мелких деталей, а потому оставит девочку в покое. Пока Нина увлеченно постигает древний итальянский фольклор, Марта пытается разобраться с делами земными — устраивается на работу, флиртует с электриком, знакомится с жителями Маланотте и даже позволяет себе слегка увлечься местным самогоном. Кажется, будто она отчаянно пытается забыть нечто случившееся с ней в недалеком прошлом. «Это не моя вина», — все повторяет и повторяет она, хватаясь за голову. Что же она скрывает?

Касия Смутняк в роли Марты на кадре из фильма «Пантафа: пожирательница душ»

История о Пантафике — это широко известная в Италии легенда о существе, которое по ночам душит человека и крадет его дыхание. Когда он просыпается в холодном поту и не может двинуть ни рукой, ни ногой, Пантафика ненадолго задерживается в человеческом мире, а затем волшебным образом исчезает. По мнению итальянцев из Марке и Абруццо, Пантафика особенно сильна в момент между бодрствованием и сном — в эти мгновения она способна полностью завладеть человеком. Вероятно, легенда родилась как мистическое объяснение реальной болезни — временного паралича мышц, возникающего во время пробуждения или во время засыпания.

Касия Смутняк в роли Марты на кадре из фильма «Пантафа: пожирательница душ»

Фильм венецианского номинанта Эмануеле Скаринджи («Предсказание броненосца») до краев заполнен вопросами, на которые никто будто бы и не собирался давать ответы. В погоне за желанием реализовать давно зреющую идею об истинно национальном хорроре, который мог бы раскрыть богатство итальянского фольклора и в то же время был понятен для мировой аудитории, Скаринджи словно потерял себя как режиссера. Сложив красивую визуальную песнь о Пантафике родом из Абруццо и Марке, он совершенно забыл, что жанровое кино, как правило, опирается прежде всего на крепкий сюжет. Для того чтобы заинтересовать и/или напугать зрителя, недостаточно изучить многообразие визуальных эффектов и поставить во главе картины красивых актрис — нужно найти способ рассказать историю. И прежде всего, нужно эту историю написать.

В русскоязычном пространстве практически на всех порталах о кино можно обнаружить странный синопсис, в котором сказано, что Марта — бывшая танцовщица. Сам фильм никаким образом не намекает на эстрадное прошлое Марты (более того — мы вообще ничего не знаем о том, кем была героиня до переезда в деревню). Этот пример несоответствия — идеальная метафора к опыту просмотра «Пантафы». Синопсис зазывает зрителя информацией, которая никак не подтверждается и не опровергается фильмом — ее приходится просто принять на веру. Скаринджи говорит своим зрителям, что перед ними разворачивается страшная история о легендарной представительнице итальянских легенд, но ни изображением, ни словом, ни даже звуком он ничего не сообщает о заявленном. Ничто, даже финал (особенно финал!), не помогает разобраться в увиденном, но дело не в намеренной двойственности или открытом финале. Взгляд Скаринджи — это взгляд этнографа. Он заполняет пространство кадра воспеванием абруццких пейзажей, традиций и диалектов, превращая драматургию в балласт, а историю им же созданных персонажей — в нечто второстепенное, словно фильму достаточно и того, что очаровательная Кася Смутняк то и дело пересекает красивые открытые пространства в полупрозрачных платьях или на коне.

Какая разница, зачем она это делает?