Рецензия на фильм «Любовь с ограничениями»

Начинающий юрист Миша (Павел Прилучный) после переезда в Москву не может устроиться на работу, поскольку у него нет ни связей, ни опыта. Однажды он узнает, что крупные компании с недавнего времени обязаны предоставлять не менее двух процентов рабочих мест для сотрудников с ограниченными возможностями. Это наталкивает парня на мысль выдать себя за инвалида-колясочника, и Мише удается получить работу в крупнейшей строительной компании. Его ушлый начальник (Алексей Чадов) сразу берет нового сотрудника в оборот. Он требует, чтобы Миша втерся в доверие к членам клуба инвалидов и нашел основания для отчуждения клубного здания и строительства на его месте офисной башни. Но чем теснее парень общается с новыми друзьями, тем тяжелее ему становится их предать.

Третья полнометражная картина телевизионного режиссера Дмитрия Тюрина обещает романтическую историю, но предлагает ее лишь для проформы. Да, в «Любви с ограничениями» есть несколько нежных и трогательных сцен между Мишей и по-настоящему прикованной к инвалидному креслу Мариной, и Анна Старшенбаум, кажется, еще никогда не была такой лучезарной, как в этом фильме. Но, вопреки названию, любовь не составляет основу сюжета и конфликта «Любви».

На деле Тюрин снял «мужскую» историю о противостоянии между Мишей и его беспринципным начальником-социопатом. Персонаж Чадова выступает в роли беса-искусителя, который стремится превратить Мишу в настоящего подонка, способного ради дорогой машины, высокой зарплаты и эксклюзивных вечеринок предать людей, принявших парня как родного.

Искушать всем этим прирожденного героя было глупо, но Миша отнюдь не герой. Ему импонируют разглагольствования шефа о том, что надо любой ценой пробиваться к успеху, и он в самом начале ленты демонстрирует свою готовность к мошенничеству, когда выдает себя за инвалида и получает работу, которая, вероятно, досталась бы действительно больному человеку. Конечно, Миша придумывает для себя оправдания («Это всего на годик, мне нужен стаж, чтобы я мог честно устроиться на работу»), но сути того, что он делает, это не меняет. Так что предложения босса для него очень заманчивы. Герою приходится пройти большой духовный путь, чтобы сделать правильный выбор между совестью и амбициями.

Попутно Миша на собственном опыте узнает, как трудно жить в Москве человеку в инвалидном кресле. Пожалуй, самые сильные сцены фильма – те, где парень сталкивается со всеми преградами, которые зачастую оказываются непреодолимыми для колясочников. Он не может проехать в метро, не может забраться в автобус, не может подняться по лестнице в подъезд… И даже бордюры тротуаров и неудачно построенные рампы (якобы специально предназначенные для инвалидов) становятся для него препятствием. А поскольку Миша в реальности инвалидом не является, то картина может себе позволить показать все эти моменты не в трагическом, а в мрачно-юмористическом ключе. Мы, зрители, вправе смеяться над Мишей, когда он в стиле Сизифа штурмует рампу, хотя вообще-то над такой «безбарьерной средой» нужно плакать. И чем труднее существование Миши, тем большим уважением проникаешься к тем, кто, как Марина, не может плюнуть на все, встать и пойти.

Другое дело, что в качестве еще одного источника шуток и гэгов картина использует слабовидящего приятеля Миши по клубу инвалидов, который вечно попадает впросак из-за своего зрения. Можно спорить о том, насколько подобные приколы уместны в фильмах вроде «Робин Гуд: Мужчины в трико», которые просто издеваются над всем, что сценаристу приходит в голову. Но когда фильм пытается привлечь внимание к проблемам инвалидов, то странно и неприятно, что он делает это, одновременно смеясь над полуслепым человеком, который даже в очках с толстыми стеклами с трудом различает образы. И ведь это не одна-две брошенных вскользь шутки, а постоянное нажатие на эту «кнопку» в каждой сцене с участием персонажа.

Еще более нелепы и абсурдны попытки картины прочитать инвалидам мораль. Так, в одной из ключевых сцен Миша вдруг разражается страстной речью о вреде клубов для инвалидов, поскольку люди с ограниченными возможностями должны быть полноценными участниками общественной жизни, а не замыкаться в своем закутке. Нечто подобное в определенный момент говорит и Марина.

Почему это нелепо? Во-первых, мегаполис по своей природе подталкивает людей, здоровых и больных, общаться по интересам, и с этим глупо бороться. А во-вторых, рассуждать о внутренних проблемах тусовок инвалидов стоит в картинах вроде «Племени», которые целиком и полностью сняты внутри этой среды и герои которых принадлежат к ней по праву. В «Любви» главный герой – здоровый как бык мошенник, который всего несколько недель передвигается на колесах, и у него (равно как и у выстроенного вокруг него кино) нет никакого права попрекать тех, кто не совершает ничего противозаконного и морально предосудительного. Тем более что речь Миши не имеет смысла в контексте фильма, поскольку картина совсем не о том, что персонажи должны найти новых друзей и перестать встречаться и ходить в клубы для инвалидов. Наоборот, спасение клуба для главного героя – единственный способ искупить грехи.

Помимо тщательной продуманности от фильма также не стоит ждать неожиданных сюжетных поворотов, тонко прописанных характеров и тому подобных признаков лент высокого уровня. Зато «Любовь» получилась забавной, драматичной, «правильной» (с точки зрения урока, который усваивает Миша) и наполненной привлекательными и/или колоритными исполнителями, включая актеров в третьестепенных ролях. По российским меркам это вполне достойное кино. А вот по гамбургскому счету ему нужна была дополнительная полировка.

С 9 марта в кино.