Рецензия на фильм «Быстрый и мертвый»

Мистер Ирод, мэр городка под названием Искупление, устраивает турнир для лучших стрелков Дикого Запада – десятка отморозков и одной леди.

Вышедшие в один год «Быстрый и мертвый» Сэма Рейми и «Мертвец» Джима Джармуша сделали вестерн одним из самых модных жанров 90-х. При этом классическая схема второй раз (после «спагетти-вестернов» Серджо Леоне) пережила радикальную ревизию. Джармуш по-самурайски соединил «путь воина» и «путь поэта», погрузил действие в магический американский ландшафт и рассказал психоделическую историю о посмертном путешествии души.

А Рейми новаторски запустил в мужской жанр амазонку-мстительницу с быстрыми руками и пронзительным взглядом (предвосхитив тарантиновскую дилогию «Убить Билла»). Но пятнадцать лет спустя, при всех различиях, эти фильмы выглядят патронами из одной обоймы. Рифмуются не только названия, но и приемы: нарочитый символизм (город Машина и город Искупление, имена Ирод и Никто), черный юмор и свободная игра с жанровыми условностями, пропущенными через очистительный огонь пародии, после которого можно снова начинать разговор всерьез.

Хотя у Рейми, конечно, больше хулиганства и карнавала. Живописное отребье Дикого Запада палит в потолок салуна так, что обитателям второго этажа впору плясать джигу. Голубоглазая Шэрон Стоун смотрит из-под шляпы точь-в-точь как голубоглазый Клинт Иствуд у Леоне. В одном из поединков фигура стрелка снята через дыру в голове его не столь быстрого противника. Но дьявольски изобретательная шутка припасена к финалу, в котором дуэлянт удивленно рассматривает собственную тень с аккуратным светлым пятном пулевого отверстия.

Ну и для вас, женщины. Шэрон Стоун глушит виски, спит в сапогах, стреляет насильнику малолетних в пах и, не дожидаясь приглашения, сама берет лучшего в городе мужчину.

Если бы феминистки носили чепчики, то «Быстрый и мертвый» был бы славным поводом куда-нибудь их побросать.

Текст: Валерий Черкашин