Зависимая моя: Рецензия на фильм «Сувенир»

Двадцатилетняя студентка киношколы Джули (Онор Суинтон Бирн) на вечеринке у себя дома знакомится с Энтони (Том Берк). Он гораздо старше ее, одевается ярко, имеет солидные познания в культуре и утверждает, что служит в Министерстве иностранных дел. Джули вступает с ним в отношения, но еще не понимает, какие демоны скрываются за его личностью и кажущейся мудростью.

В переводе с французского «сувенир» означает память, воспоминание. Именно в этом контексте и стоит воспринимать отсылку к одноименному шедевру Фрагонара, который главные герои отправляются смотреть в музей. Его героиня также оставляет на память о возлюбленном его нацарапанные инициалы на дереве. Эти инициалы будут иметь значение лишь для нее, и почти ничего не скажут взгляду прохожего. Не так ли?

Фестивальный хит Джоанны Хогг, казалось бы, не должен работать от слова совсем. Это полу-автобиографическая история известной в узких кругах женщины-режиссера, начинавшей снимать экспериментальное кино на камеру, которую ей дал Дерек Джармен в конце семидесятых. На роль своего альтер-эго по имени Джули Хогг берет дочь Тильды Суинтон, с которой с детства водит дружбу – и, естественно, дает Суинтон сыграть ее мать. Хогг совершенно без стеснения снимает историю девушки из обеспеченной семьи, которая заводит роман с мужчиной старше себя.

В наше время эту историю печальной первой любви назвали бы созависимостью, а ухажера, снисходительно относящегося к киноувлечениям девушки, но не забывающего стрельнуть у нее десяток фунтов – токсичным. А автобиографические картины всегда носят оттенок бесстыжего нарциссизма. Но не в случае с Хогг. Ее фильм не старается переписать память или встроить воспоминания в знакомую трехактную структуру драмы. Сцены разбросаны, казалось бы, произвольно, а важные моменты не проговариваются или даются впроброс. Но чувство приближающейся трагедии неумолимо нарастает. Домашняя тусовка, на которой друзья за стаканами задают вопросы. Поездка к родителям в загородный дом и споры тет-а-тет. Находка дома фольги, шприца и обгорелой ложки. Реальные истории могут быть рассказаны через цепь случайных, будто бы ничего не значащих фрагментов, память именно так и работает.

Джоанне Хогг удается миновать многочисленные ловушки, которые таит в себе рассказ о своей личной жизни. Хогг, стиль режиссуры которой напоминает формалистов новой берлинской школы вроде Кристиана Петцольда, делит фильм на главы при помощи повторяющегося кадра с печатной машинкой, выбивающего слова на листе бумаги. И акцент здесь делается не на драматические повороты сюжета, а на чувство понимания происходящего, и попытка запечатлеть наступление этого самого момента прозрения удалась – для этого Хогг лишила актрису-дебютантку возможности прочесть полный сценарий.  Когда ближе к финалу запутавшаяся Джули поворачивается и смотрит в камеру, это ощущается не как претенциозное желание нарушить главное табу кино, но как настоящий триумф.

Прохожий, увидев выцарапанные на стволе дуба инициалы, конечно же, ничего не поймет. Но с большой вероятностью вспомнит, как сам трудился перочинным ножиком в далеком прошлом, выпиливая дорогие сердцу буквы в древесном массиве. «Сувенир» Джоанны Хогг не должен работать, казалось бы. Но работает, и еще как.