Апокалипсис здесь и сейчас: рецензия на фильм «Падение империи»

Недалёкое будущее. В США идёт гражданская война — от страны отделились 19 штатов. Группа журналистов во главе с Ли (Кирстен Данст) едет из Нью-Йорка в Вашингтон в надежде взять последнее интервью у президента (Ник Офферман) перед свержением.

Кирстен Данст в роли Ли на кадре из фильма «Падение империи»

После отрезвляющего, говорящего и очень смешного хоррора «Род мужской» британец Алекс Гарлэнд посвятил всего себя куда более масштабному и актуальному проекту. «Падение империи» — безжалостный, пронзительный фильм о больном времени и людях эпохи, намеренных последними войти в историю. Герои этого кино — фотокорреспонденты, документирующие привычную жестокость и повсеместную античеловечность. Они не думают о посттравматическом расстройстве и всегда оказываются в эпицентре происходящего. Они почти не чувствуют.

Вдохновившись «Апокалипсисом сегодня» Фрэнсиса Форда Копполы, Гарлэнд освобождает свой фильм от явных антивоенных высказываний, но поразительным, аполитичным образом предвосхищает и обгоняет настоящую повестку. Ему, как и главным действующим лицам, важнее успеть настроить объектив, навести его на горящее тело демонстранта, страны или мира в целом. Постановщик вместе с аудиторией вслепую передвигается по кошмарным лабиринтам осязаемого будущего — настолько туманного, насколько возможно. Пока сепаратистская армия «Западных сил» всё ближе продвигается к Вашингтону, нью-йоркские журналисты, включая Ли, Джоэла (Вагнер Моура) и ветерана газетных дел Сэмми (Стивен Маккинли Хендерсон), решают бросить всё и отправиться в путешествие на 1300 километров — до самого Белого дома. В поездку напрашивается студентка Джесси (Кэйли Спэни), только начинающая путь военкора и снимающая исключительно на плёнку вместо «цифры». 

Кейли Спейни в роли Джесси на кадре из фильма «Падение империи»

Дисклеймер перед фильмом не зря предупреждает: людям с ментальными (список следует расширить) расстройствами просмотр не рекомендуется. Все два часа Гарлэнд и компания заставят прикрывать лица от разворачивающегося ужаса, откусывать кутикулы, пребывать в состоянии полуасфиксии. Всё ради лучшего, наиболее выразительного кадра: в одной из сцен деревенского сепаратиста попросят встать между двумя медленно умирающими пленниками, в другой — пуля максимально точно изрешетит тело. На войну реагируют по-разному, и Гарлэнд хирургически точно демонстрирует все грани кризисного состояния общества. Обезумевшие военные под руководством Джесси Племонса в красных очках засыпают ров трупами и ратуют за чистокровность. Пребывающие в добровольном неведении продавцы салонов-магазинов с одеждой лениво перелистывают каталог («Мы просто стараемся об этом не думать»). This is America, пел Чайлдиш Гамбино. Теперь это все мы, возражает Гарлэнд.

Кирстен Данст в роли Ли на кадре из фильма «Падение империи»

Со времён «Меланхолии» Данст не выдавала более трагичной, восхитительной работы. Её героиню зовут Ли не случайно — прямое совпадение с Ли Миллер, первой из фотографов побывавшей в концлагере Дахау. Усталость героини, атрофированность её эмоций напоминают о себе ближе к финалу, на пороге Белого дома, с проявлением панических атак. Ли является для Джесси примером вдохновения — за трансформацией девушки мы тоже наблюдаем в режиме реального времени. После прямо противоположной «Присциллы» Софии Кополлы Спэни стремительно пополняет резюме и становится одной из главных актрис поколения (убедимся с предстоящим спин-оффом «Чужого»). Моура давно заслуживает карьеры своего коллеги по сериалу «Нарко» Педро Паскаля: он выдаёт оглушительный, беспощадный к себе и зрителю перформанс.

Изначально локализаторы попытались назвать фильм «Падение США», однако A24 такую вольность не разрешила. Фильм действительно имеет куда большую площадь охвата, распространяется как вирус или роковое предзнаменование, но рассказывает в первую очередь о людях безотносительно нации. Гарлэнд, напугавший всех своим уходом из режиссуры, не видит смысла в причитаниях над разлагающимися останками человечества, поэтому наглядно демонстрирует этот малоприятный процесс гниения. Его почти документальный подход практически лишён сантиментов, но в то же время позволяет найти надежду. Если нам «посчастливилось» жить в период всё чаще распадающихся внешних и внутренних империй, то ответ и совет Гарлэнда: идти и смотреть, фиксировать, запоминать и передавать.