Без лица

Внешность – тема щекотливая и обычно неприятная. Даже на солнце можно найти пятна, если разглядывать его в телескоп, а людей пристально рассматривать куда проще, чем гигантский шар плазмы. И если в докинематографическую эпоху знаменитостей изучали издалека (даже театральная публика обычно сидит в существенном отдалении от актеров), то современные фотографии высокой четкости и крупные планы в кино позволяют разглядеть такие дефекты, которые на собственном теле бывает трудно заметить невооруженным взглядом. Что уж говорить о радикальных изменениях внешности, которые порой случаются со знаменитостями! Каждая такая перемена неизбежно становится «горячей» темой для обсуждения.

Понятно, звездам это не нравится. По крайней мере, тем из них, кто что-то делает, а не только позирует на светских собирушках. Когда творческий человек впервые пробует славу на вкус, ему льстит внимание публики. Однако оно быстро приедается и становится неприятным и даже пугающим. Особенно когда обожание перемежается с гиперкритичностью, и в прессе появляются подробные статьи, разбирающие форму носа или обвисание щек знаменитых людей. Конечно, такого пристального изучения удостаиваются только по-настоящему известные и популярные люди. Но это не та лесть, которая вызывает чувство благодарности.

Рене Зеллвегер многолетнее изучение ее внешности с микрометром надоело настолько, что в прошлом месяце она даже опубликовала эссе «Мы можем лучше». Там актриса призвала ценить чужое право на личную жизнь и не уделять столько внимания критике чужой внешности – прежде всего внешности женской. Мол, это не дает уйти от устаревших патриархальных стереотипов, согласно которым ценность женщины определяется исключительно ее красотой и элегантностью. И чему учит детей то, что взрослые уделяют больше внимания морщинам звезд, чем некоторым войнам?

С Зеллвегер трудно не согласиться, когда она рассуждает в общем и пишет о тенденциях современного общества. Действительно, то, как люди выглядят, и то, что они делают со своей внешностью (пластические операции, пирсинг и так далее), – это их личное дело и, может быть, дело их семей. Но со знаменитостями все не так просто. Особенно со знаменитостями, которые, как Зеллвегер, в буквальном смысле слова «торгуют лицом» с экрана или подмостков.

Актеры, модели, музыканты, представители определенных видов спорта – все они выбрали карьеру, где внешность является ключевым фактором успеха и в самом деле определяет значительную часть ценности человека. Так уж устроены соответствующие индустрии. Хочешь, чтобы значение имело только то, что у тебя в голове? Становись токарем, программистом, сценаристом… Последние даже не должны выглядеть опрятно, когда работают дома.

Актер же предлагает сперва режиссерам и продюсерам, а затем и публике как свой талант, так и свою внешность. По большому счету он хочет, чтобы ему платили за то, как он выглядит (хотя, конечно, далеко не только за это). И потому ему грех жаловаться, если покупатели оказываются переборчивыми. Чем выше цена, тем важнее, чтобы товар был безупречен. Если актера это не устраивает, он похож на шеф-повара, который уверяет, что не важно, сколько у него в ресторане мух и тараканов и как часто его подчиненные моют руки.

Заметим, что слова «безупречная внешность» не означают «идеально красивая». Если бы Роман Мадянов выглядел как Том Круз, он не смог бы сыграть ни в «Левиафане», ни в «Супербобровых», ни во многих других своих картинах. А если бы Рене Зеллвегер выглядела как безукоризненная секс-бомба, она бы не получила роль Бриджит Джонс. Поскольку вся соль образа героини в том, что она хоть и обаятельная, но довольно обычная в сравнении со многими киногероинями.

Поэтому, когда в 2014 году внешность Зеллвегер чудесным образом изменилась, критики сетовали не из-за того, что звезда стала выглядеть хуже, а из-за того, что звезда стала выглядеть лучше, утеряв то несовершенство, которое сделало ее превосходной Бриджит. Сразу вспомнили звезду «Грязных танцев» Дженнифер Грей, которая сломала себе карьеру, избавившись от внушительного «шнобеля», делавшего ее узнаваемой.

Для актера важно не то, насколько он соответствует некоему абстрактному идеалу, а то, насколько он вписывается в роли, которые у него хорошо получаются, и то, настолько такие образы востребованы и высокооплачиваемы. Если все кругом снимают реалистичные семейные драмы, девушки с модельными фигурами будут на подхвате у «правдоподобных женщин». И наоборот – если все подражают ранней «бондиане» с ее красотками, то «мамаши» останутся не у дел.

На первый взгляд, такой подход означает, что внешность «визуальных» знаменитостей можно и нужно критиковать только тогда, когда они работают. То есть можно дискутировать о том, насколько достоверна Рене Зеллвегер в «Бриджит Джонс 3» как естественно постаревшая заглавная героиня (на наш вкус, довольно достоверна), но не стоит придираться к Зеллвегер, когда она просто позирует на красной дорожке чужого мероприятия. Но понятно, что звезды просто так при полном параде перед камерами светской хроники не оказываются. Это часть их личной рекламной кампании, увеличивающей или поддерживающей их ценность в преддверье премьер. А вот всматриваться в снимки папарацци, сделанные тогда, когда звезды не хотели, чтобы их снимали, – это уже вторжение в личную жизнь. Если речь не идет о зафиксированном преступлении.

И еще о «Бриджит Джонс». Нужно помнить, что такие циклы являются монополиями. Не может быть такого, что в 2016 году студия Universal выпустит «Бриджит Джонс 3» с Рене Зеллвегер, а в 2017-м студия Warner представит свою версию того же фильма с другой звездой, более подходящей для роли. Если вы хотите увидеть, как закончилась трилогия о Джонс, то у вас нет выбора – либо Зеллвегер, либо никак. А монополии всегда заслуживают особенно пристального внимания и давления. Как говорил Бен Паркер в «Человеке-пауке», «с большой силой приходит большая ответственность». И эта ответственность особенно велика, когда речь идет о героине, любимой миллионами зрителей.