Близкие контакты третьей степени

Предыстория

Миф о правительственных агентах, которые знают всю правду об инопланетном присутствии на Земле, но предпочитают ее скрывать, был чрезвычайно популярен в США второй половины 20-го века. Сторонники теории заговоров, подогретые «Розуэлльским инцидентом», проектом «Синяя книга», желтой прессой и другими заслуживающими доверия источниками, с интересом реагировали на любые сообщения о вмешательстве сверхсекретных агентов в дела простых граждан. Люди в черных костюмах и очках, разъезжающие на черных автомобилях, заняли в массовом сознании место старозаветных фольклорных демонов, явление которых не сулило ничего хорошего: согласно распространенной городской легенде, если человеку случится столкнуться с чем-то необъяснимым, агенты в черном придут к нему, навешают лапши на уши, обвинив в беспочвенном паникерстве, а то и сотрут память, чтобы сохранить свои темные секреты в неприкосновенности. Некоторые любители сенсаций не удовлетворяются затасканным тезисом о правительстве, которое «не может не врать», и склонны полагать, что агенты, скорее всего, сами являются пришельцами – ведь тогда их желание сохранить секретность становится еще более мотивированным…

Тема ждала своего выплеска в поп-культуру, и это случилось в 1990-м году, когда издательством Aircel Comics был выпущен комикс Лоуэлла Каннингема «Люди в черном». За год свет успели увидеть три выпуска, после чего издательство перекупили конкуренты из Malibu Comics и продолжили выпуск сериала уже под своей вывеской.

«Я услышал о »людях в черном« от своего друга, – вспоминал позже автор. – Он увидел на улице большую черную машину и сказал: »На таких «люди в черном» ездят. Те, которые появляются в местах посадки НЛО и все засекречивают«. Мне показалось, что из этого получится отличный проект».

В 1992-м комикс попался на глаза супругам-кинопродюсерам Уолтеру Ф. Парксу и Лори МакДональд, которые незамедлительно приобрели права на его экранизацию: парочка полагала, что при правильном подходе сюжет Каннигема можно развить в прибыльную франшизу. Но для этого требовался очень специальный режиссер, способный даже мрачный сюжет наполнить юмором, и постановщик дилогии «Семейка Адамсов» Барри Зонненфельд казался весьма подходящим кандидатом. До того как дебютировать в режиссуре, Барри работал оператором первых фильмов братьев Коэнов, а кроме того, стоял за камерой на производстве таких нашумевших лент, как «Сбрось маму с поезда», «Большой» и «Мизери». Но к тому моменту, как Паркс и МакДональд созрели для предложения, Зонненфельд успел подписаться на режиссуру ленты «Достать коротышку», и от предложения был вынужден отказаться. Квентин Тарантино и Джон Лэндис тоже не проявили к проекту интереса (последний, назвавший ленту «Братьями блюз» с пришельцами«, потом об этом жалел). Запасным претендентом являлся Лес Мэйфилд: по слухам, выпекаемый им ремейк «Чуда на 34-й улице» вполне соответствовал ожиданиям Уолтера и Лори, однако когда фильм вышел, обоих постигло разочарование. Решив, что слишком рискованно будет доверять Мэйфилду научно-фантастическую комедию стоимостью в 90 миллионов, продюсеры вновь обратились к Зонненфельду, и тот согласился сделать «Людей в черном» своим следующим режиссерским проектом, пообещав, что время не будет теряться зря и что параллельно с »Достать коротышку« он будет заниматься предпродакшеном их ленты.

Паркс и МакДональд, запустившие производство на мощностях Amblin Entertaiment, планировали взять из оригинального комикса только общую концепцию, поскольку мрачно-суховатый тон истории Лоуэлла Каннингема не настраивал на веселье и мог отпугнуть широкую публику, в то время как партнеры нацелились на семейную аудиторию. В изложении Каннингема агенты тайной надправительственной организации, называющие себя »Людьми в черном« (»ЛвЧ«), интересовались не только инопланетянами, но также демонами, оборотнями и всякого рода паранормальными явлениями, и готовы были соблюдать режим секретности любой ценой, вплоть до физического уничтожения нежеланных свидетелей. Центральным персонажем комикса был впавший в опалу агент Икс, чтобы остаться в живых, вынужденный бежать от собственных коллег. Сценарист Эд Соломон проделал большую работу, вылепив из всего этого историю о новобранце – бывшем нью-йоркском копе, а ныне агенте Джее, обнаружившем, что планета Земля является убежищем для многих инопланетных форм жизни, замаскировавшихся под людей, и что теперь в его задачи входит следить, чтобы те не бузили, а заодно пудрить мозги населениыю, сующему нос не в свои дела. Напарником Джея сценарист сделал опытного агента Кея, а главным злодеем – несанкционированно высадившегося на Земле гигантского инопланетного таракана, деятельность которого может привести к уничтожению планеты. Агенты получили в свое распоряжение жезл-нейтрализатор для мгновенного стирания чужой памяти, разнообразное супероружие и автомобиль, которому позавидовал бы сам Джеймс Бонд.

Кастинг

Мало кто знает, но главными героями »Людей в черном« могли стать не Уилл Смит и Томми Ли Джонс, а Дэвид Швиммер и Клинт Иствуд. Но оба отказались от участия в проекте еще на раннем этапе. Не захотел играть »новобранца« и Крис О'Доннелл, решивший, что это слишком похоже на его роли в «Бэтмене навсегда» и «Бэтмене и Робине». И только тогда Зонненфелд прислушался к мнению своей супруги, фанатевшей от игры Смита в сериале »Принц из Беверли-Хиллз«. Вспомнив, что видел чернокожего актера в «Шести рубежах отдаления», режиссер согласился с тем, что он хорош, и связался с Уиллом. Актер остался недоволен присланным ему сценарием и хотел отказаться от роли агента Джея, но очередное женское вмешательство помогло решить и этот вопрос: жена Уилла Джейда нашла историю интересной и уговорила его принять предложение.

В отличие от Смита, Томми Ли Джонс уперся рогом и согласился сыграть агента Кея только при условии, что сценарий будет улучшен: по его мнению, текст Соломона имел с исходным комиксом совсем уж мало общего. Стивен Спилберг, присоединившийся к проекту в качестве исполнительного продюсера, отдал скрипт на »лечение« многоопытному Акиве Голдсману, но на этом приключения скрипта не закончились: впоследствии сюжет еще не раз перекраивался прямо в разгар съемок. Линда Фиорентино, сыгравшая работницу морга Лорел Уивер, регулярно имеющую дело с инопланетянами (и столь же регулярно зарабатывающую себе стирание памяти), получила роль, на спор выиграв ее у Зонненфельда в покер. Злобного инопланетного жука Эдгара предлагалось сыграть Джону Туртурро, но тот был слишком занят на других проектах, так что роль в итоге досталась Винсенту Д'Онофрио. Предполагалось также небольшое участие Брюса Кэмпбелла, но тот так и не смог вырваться со съемок телефильма «Торнадо».

Препродакшн

Перед тем как производство вступило в активную фазу, был целый год препродакшна, во время которого Зоннефельд заканчивал »Достать коротышку«. Один из продюсеров, Стив Молен, позвал в проект Рика Бэйкера – мастера по спецэффектам и специальному гриму, обладателя нескольких »Оскаров«, приложившему руку к таким культовым проектам, как «Звездные войны», «Американский оборотень в Лондоне», «Гремлины-2», «Чокнутый профессор», «Страшилы» и т.д. Бэйкеру вручили сценарий и поручили разработать дизайн инопланетян, дав достаточно времени и пространства для фантазии.

»Для одного этого фильма мы сделали рисунков больше, чем я сделал за всю свою карьеру, – вспоминал позже Бэйкер. – Все, что я рисовал, отсылалось Стивену Спилбергу, все надо было визировать, каждую морщинку. И часто я получал ответ: «Стивену понравилась голова вот этого существа, а Барри – туловище другого. Нельзя ли их соединить?»

Но при всем желании, даже имея год форы, Бэйкер не смог бы обеспечить спецэффектами весь фильм. Так на горизонте появилась Industrial Light & Magic (ILM) – компания Джорджа Лукаса с Эриком Бревигом во главе, занимающаяся созданием визуальных эффектов к кинофильмам, на счету которой среди прочих хитов были «Кто подставил кролика Роджера», «Назад в будущее», «Индиана Джонс» и, конечно, «Звездные войны». Хотя Бэйкер работал «по старинке» – с помощью аниматронных кукол, его умения очень пригодились ILM: во многих случаях подопечные Бревига брали готовые дизайны Бейкера и создавали на их основе компьютерные версии.

Съемки

Съемки стартовали в марте 1996-го и продлились до конца июля. Смит в это время еще заканчивал работу в сериале «Принц из Беверли-Хиллз», так что первые пару недель снимали эпизоды без его участия. Стартовую сцену с агентами и нелегальными мексиканскими иммигрантами целиком сделали в павильоне за пару дней: режиссер боялся, что ночные съемки в реальной пустыне затормозят процесс на недели. К тому же в настоящей пустыне не получилось бы расставить так красиво кактусы. В конечном итоге слегка нереальное освещение только пошло картинке на пользу, придав происходящему интересный антураж. Большую часть этой сцены написал сам Томми Ли Джонс, которому очень хотелось блеснуть своим знанием испанского.

Графику для пустынного эпизода сделали в ILM под руководством Эрика Бревига. Похожего на черепахо-рыбо-жабу пришельца по имени Майки в разных кадрах изображал то помощник Бэйкера Джон Александр, спрятанный в глубине резинового костюма, то его компьютерный двойник (резиновый Майки не смог бы так натуралистично бежать и скалить зубы). В конечном итоге Майки подстрелили – нарисованным выстрелом, но со вполне осязаемым результатом: вместо него перед объективом была взорвана 50-галлонная бочка с синей слизью.

Любимая сцена Стивена Спилберга – роды в автомобиле – снималась тоже совместными усилиями Бревига и Бэйкера. Пока Томми Ли Джонс разговаривал с актером Патриком Брином (Зонненфелд брал его во все свои фильмы, потому что тот, по его словам, умеет выглядеть естественно), Уилл Смит на заднем плане пытался принять роды у инопланетного кальмара. Первый кадр снимался на натуре, второй – в павильоне на фоне хромакея, позже оба плана были склеены, и к ним дорисовали мотающиеся щупальца. Новорожденного же кальмара рисовать не пришлось: Бэйкер принес на съемочную площадку аниматронную куклу, которая умела не только шевелить конечностями, но даже очень натуралистично облевала Уилла Смита.

Изначально действие сценария прыгало по разным локациям от Калифорнии и Канзаса до Невады и Вашингтона, но режиссер решил, что уместней будет сосредоточить сюжет в его родном Нью-Йорке, поскольку в этом пестром городе легче затеряться пришельцу: «Я захотел перенести действие туда, потому что многие жители Нью-Йорка сами по себе напоминают инопланетян. Я решил, что если пришельцы живут на Земле, то в этом городе им будет очень комфортно, и никто из нью-йоркеров лишний раз на них даже не взглянет». Также Барри нравился внешний вид самого города, архитектурные элементы которого вполне могли оказаться замаскированными космическими кораблями.

Согласно сценарию, штаб-квартира «людей в черном» имела вид цепочки невыразительных зданий со сложной планировкой. Художник-постановщик Бо Уэлш отмел эту идею и уговорил режиссера придать дизайну строения дух 60-х годов (когда, собственно, и возникла организация «ЛвЧ»). Интерьеры здания, декорации которого были выстроены в павильоне студии Sony, он наполнил округлыми элементами, напоминающих о летающих тарелках, а главный зал сделал похожим на терминал TWA Международного аэропорта имени Джона Кеннеди, чтобы подчеркнуть, что организация занимается гостями из космоса. Внешние планы штаб-квартире подарило гигантское здание возле нью-йоркского Бэттери-парка, в реальной жизни вмещающее вентиляционную систему Тоннеля Холланда.

В одной из первых сцен, где Уилл Смит преследует цефалопоида, он прыгает с того самого моста, на котором его десятилетие спустя будут преследовать зараженные нелюди в ленте «Я, легенда» (и это не единственное интересное совпадение: например, Смит отпускает в кадре шутку про Капитана Америку, еще не зная, что Томми Ли Джонс исполнит роль в одноименном фильме). Падение актера внутрь проезжающего автобуса требовалось сопроводить какой-нибудь шуткой, и Смит придумал ее за обедом: «Сегодня черные мужики так и падают дождем с неба!» – заявлял агент Кей пассажирам. Поскольку нью-йоркская филармония, на локациях которой хотели снимать погоню, затребовала миллион долларов за аренду, Зонненфелд нашел другое место: музей Гуггенхайма; тот как раз выглядел очень инопланетно.

На съемках тяжело пришлось всем. Так, Джон Александр едва не утонул в собственном поту внутри резинового костюма Майки, а Винсенту Д'Онофрио в обличье фермера Эдгара пришлось хлебать воду с сахаром на протяжении пятнадцати дублей, так что к концу дня ему стало дурно. К слову, к роли жука, натянувшего на себя шкуру фермера, Винсент подошел очень серьезно: перед съемками он отсмотрел немало документальных фильмов о насекомых, перенимая тараканью манеру поведения, и в итоге выработал походку на негнущихся ногах, ставшую визитной карточкой его персонажа. Смит также подготовился: перед съемками он специально посетил конвент контактеров с инопланетянами, чтобы набраться впечатлений. Томми Ли Джонс на съемках ужасно переживал из-за того, что его галстук постоянно сбивался на сторону, и этот момент нашел отражение в сюжете, когда герой Смита заявляет: «Знаешь, в чем между нами разница? Мне костюм идет».

Грим Винсенту накладывали по 6 часов ежедневно. Чтобы его собственное лицо смотрелось как плохо сидящая маска, актеру стягивали кожу на щеках и фиксировали в таком положении. «Бедный Винсент, мы прогнали его через настоящий ад, – вспоминал Бэйкер. – Он так и ходил весь день, не в силах даже моргнуть».

Известная сцена, в котором Д'Онофрио натягивает обвисшую кожу на своем черепе, делалась путем совмещения маски Рика Бэйкера и усилий ILM. А вот Тони Шэлоубу, сыгравшему владельца ломбарда Джека Джибса, Рик Бэйкер изукрасил физиономию не инопланетности ради, а просто чтобы тот не вызывал симпатии: актеру сделали торчащие зубы, косоглазие и огромные уши. Сложный кадр, в котором на месте отстреленной головы скупщика краденного стремительно вырастала новая, рисовали целых 7 месяцев. Кроме того, Зонненфелд озаботился тем, чтобы голос Шэлоуба звучал неестественно. «В этой сцене мы заставили Тони подышать гелием, – вспоминал режиссер. – Так что его голос перешел от очень высокого к нормальному буквально за секунды».

Местами Бэйкер со своими идеями довольно бесцеремонно вторгался в сценарий. «По сюжету, герой Смита узнавал о существовании пришельцев во время разговора в баре, когда по просьбе его будущего напарника бармен приподнимал кожу на шее, и оттуда лился свет, – вспоминал Рик. – Вот и все. Я сказал: извините, но мне кажется, это неубедительно. В итоге мы придумали бармену лицо, открывающееся как дверь. И чтобы внутри был маленький зеленый человечек, сидящий перед мониторами. Правда, потом мы все переиграли и вставили человечка в голову усопшему мистеру Джентлу, а бармена оставили в покое».

В итоге будущий агент Джей сталкивался с пришельцами не в баре, а в штаб-квартире «Людей в черном», где ему встречались придуманные Бэйкером некие «червеобразные парни» с усиками, пьющие кофе и дымящие сигаретами. «Я подумал, что в сценарии недостаточно пришельцев, – объяснял позже мастер спецэффектов. – А ведь когда я иду в кино на подобный фильм, я кое на что рассчитываю». В этой сцене, где Томми Ли просит червеобразных плеснуть ему кофе, Бейкер предложил использовать настоящих кукол и кукловодов. Провода, которыми управлялись аниматронные марионетки, были спрятаны в стенной панели, сами же кукловоды сидели за стеной и видели происходящее на мониторе. «Я всегда мечтал поработать с Кермитом из »Улицы Сезам«, но не представлял, что мне попадется кое-что в десять раз лучше! – шутил позже Джонс. – Кто знает, может, когда-то и с Кермитом так же повезет?»

Что до головы мистера Джентла Розенберга, сыгранного Майком Нуссбаумом, то посаженного внутрь нее гуманоида пришлось делать в двух размерах. Первый, миниатюрный, нормально шевелился и работал на средних планах, но не годился для крупных: сразу становилось видно, что он ненастоящий. Вторую куклу с тщательно проработанными внешними деталями сделали трехметровой и снимали на фоне синего экрана, чтобы потом вставить внутрь головы методом наложения: в уменьшенном виде она смотрелась очень аутентично. «Мы прозвали этого малыша Чаки, – вспоминал Зоннефелд. – Вся сцена – это чередование большого и маленького Чаки под музыку Денни Элфмана».

Именно Чаки в первую очередь увидел Уилл Смит, явившийся на съемки. Актер был приятно поражен и позже рассказывал, что, столкнувшись с почти настоящим пришельцем, с ходу «въехал в тему» и получил заряд вдохновения на месяцы вперед. А мог бы и не получить: в конце концов, в большей части сцен с участием инопланетян им с Томми Ли приходилось играть перед невыразительным синим экраном – остальное потом дорисовывали специалисты из ILM.

Как будет выглядеть сцена с летающим мячиком, рикошеты которого устраивают переполох в штаб-квартире «ЛвЧ», никто не знал. Ее, в общем-то, и в сценарии не было, и санкции на ее съемки никто не давал. Зонненфелд на свой страх и риск отснял черновые кадры и показал их начальству Sony, пояснив, что если сюда дорисовать светящийся шар, то получится эффектная и смешная пародия на «пинболл». Начальство согласилось и выделило еще денег.

Запоминающийся эпизод в тоннеле, где спецагенты несутся в своем скоростном автомобиле по потолку под пение Элвиса Пресли, снимался в павильоне. Миниатюрный тоннель наполнили автомобильчиками, которых для этой цели наделали около восьмидесяти штук, а повисших вверх ногами актеров снимали отдельно, чтобы потом чередовать проезд камеры по тоннелю с изображением их лиц. Эпизод обошелся своим создателям в несколько сотен тысяч долларов.

Когда пришла пора снимать финальную сцену, в которой агенты настигали гигантского злобного таракана в Корона-парке, Зоннефелд разнервничался. Ему и раньше не очень-то нравился сценарный финал, а теперь, спустя пять месяцев после начала работы, отпали последние сомнения в том, что он слишком вялый. Нужна была более яркая кульминация. Но смущал почти исчерпанный бюджет картины и тот факт, что Рик Бэйкер уже успел построить для съемок сцены гигантского аниматронного таракана трехметрового роста, в которого вложил всю свою любовь.

Барри Зоннефелд: «В итоге мы переписали сценарий, потому что у нас не было нормальной концовки. По первоначальному плану Уилл и жук дискутировали о сущности вселенной. Я убедил Sony, что нам нужен не спор, а действие, мы ведь все-таки снимаем приключенческий экшн. Так что жука Рика мы в последний момент выкинули: он хоть и разговаривал, но передвигаться не умел. Рик, конечно, был в шоке…»

Выпросив у начальства денег, Барри решил снимать всю сцену со взрывающимся тараканом на фоне синего экрана – собственно же насекомое поручили нарисовать и анимировать спецам из Industrial Light & Magic. Компьютерного таракана решили лишить голоса: сбросив с себя кожу фермера, он утрачивал всякую человечность и теперь умел только злобно вращать глазами, нападать и кусаться. Для выразительности ему добавили лишних ног и увеличили в размерах настолько, чтобы он мог проглотить героя Томми Ли Джонса.

«У нас было 45 кадров с жуком, и каждый кадр стоил около ста тысяч долларов, – вспоминал режиссер. – На финальную сцену пришлось потратить не предусмотренные бюджетом четыре с половиной миллиона. Но это было крайне удачное вложение средств!»

Декорации Корона-парка, в котором проводилась Всемирная выставка 1939 года, были выстроены в самом гигантском павильоне студии Sony (когда-то здесь делались сцены с дорогой из желтого кирпича для «Волшебника страны Оз»). Свидание агентов с виртуальным жуком снималось несколько недель, а под ногами у актеров все это время была настоящая трава. Огромный павильон было непросто осветить: зеленый цвет травы поглощал свет, так же как и черный бархат, которым были обтянуты все задники вокруг съемочной площадки. Чтобы зелень не увяла, в павильоне поддерживалась большая влажность и низкая температура. «Там было холодно, сыро и некомфортно», – с содроганием вспоминал Томми Ли Джонс. И это были еще цветочки: в той же сцене, чтобы изобразить движение проглоченного тараканом актера по кишкам насекомого, его засунули в емкость с противным на вид жидким желатином. В свою очередь, Смит целыми днями отважно сражался с пустым местом, разбрасывая шутки собственного сочинения (чтобы актер хотя бы знал, куда смотреть, перед ним держали тараканью голову на палке).

Как разозлить космического жука? Все просто: надо начать топтать ползающих под ногами тараканов – гибель дальних родственников наверняка взволнует пришельца. Эту сцену, рожденную в результате мозгового штурма, написали в последние выходные перед съемками и практически немедленно воплотили в жизнь. Правда, настоящих тараканов топтать не позволило Общество охраны природы, представители которого присутствовали на съемочной площадке и зорко следили, чтобы ни одно насекомое не пострадало, так что Смит давил подошвами пакетики с горчицей. Большую часть своего сопутствующего монолога он сочинил прямо на съемочной площадке.

Доделки

Смонтировав черновую версию ленты, Зонненфелд устроил тестовый показ и к своему огорчению выяснил, что зрители путаются в сюжете. Сценарий рассказывал о противоборстве двух рас, балтианцев и аркиллийцев, сражавшихся за неиссякаемый источник энергии – маленькую галактику. Третья раса – жуки – решила выкрасть галактику, чтобы война продолжалась вечно, потому что тогда падальщики могли продолжить пировать за счет резни обоих сторон. Как итог, корабли взбешенных балтианцев и аркиллийцев начинали обстреливать друг друга, а Земля, находящаяся между ними, принимала на себя все удары. В сценарии об этом говорилось довольно невнятно, и режиссер пошел на рискованный шаг, всего за полтора месяца до премьеры полностью переписав сюжет: в упрощенной версии сюжета балтианцев не существовало в природе, а аркиллийцы решали сжечь Землю просто на всякий случай, чтобы украденная галактика не досталась жукам.

В фильме режиссер нашел три сцены, которые позволили ему изменить тон сюжета: эпизод с говорящим мопсом Фрэнком, эпизод с большим монитором в штаб-квартире «ЛвЧ», на котором высвечивались адресованные землянам ультиматумы, и эпизод в русском ресторане, где обедали двое инопланетян. В конечном монтаже мопсу поменяли слова, на мониторе написали новый текст, а Карела Страйкена (исполнитель роли Ларча из «Семейки Адамс») и Майка Нуссбаума обоих сделали аркиллийцами и заставили общаться на неизвестном языке, подписав диалог титрами с совершенно новым смыслом. К слову, повара в ресторане, украшенном балалайкой и портретом Горбачева на стене, сыграл советский актер из Кишинева Борис Лескин – именно он спрашивает у героя Д'Онофрио: «А где Иван?» Сам официант Иван, как все помнят, в это время лежит под столом, сломанный пополам. К счастью, для съемок сцены никого ломать пополам не пришлось: вместо трупа был использован манекен, на голову которому Рик Бэйкер натянул маску, изображающую собственное лицо. Обладатель «Оскаров» всегда отличался необычным чувством юмора: даже собственный отец, находя в тумбочке Рика журналы о монстрах, долгое время всерьез подозревал, что сын вырастет садистом или мазохистом. Режиссер Барри Зоннефелд тоже никогда не упускал возможности повеселиться: над некоторыми шутками, рождавшимися на съемочной площадке, он так смеялся, что падал без сил на пол и корчился, схватившись за живот.

Самыми последними доделками в фильме стали первые и последние кадры. В начале картины компьютерная стрекоза летит в сопровождении титров над миниатюрным шоссе и шестиметровым куском аризонской пустыни, построенным в павильоне Sony Pictures. Хотя этот эпизод всегда присутствовал в сценарии, он выглядел слишком дорогим, так что денег на него дали только спустя полгода после съемок, когда инвесторы посмотрели черновой монтаж и решили, что стрекоза для пущей красоты не помешает. Для этой работы Зонненфелд привлек Алана Манро – специалиста по спецэффектам, с которым работал на «Семейке Адамс». Сами титры нарисовал другой его давний коллега – легендарный художник Пабло Ферро, стилизовавший их под собственные же титры из кубриковского «Доктора Стрэйнджлава».

Последние секунды фильма, в которых камера стремительно удалялась от центральных персонажей и оказывалась в глубоком космосе, были придуманы Зонненфелдом в качестве завершающего штриха. Начальству Sony понравилась идея, и режиссеру разрешили потратить на реализацию его задумки почти миллион долларов. Знаменитые кадры отчасти были сняты с вертолета, отчасти нарисованы Эриком Бревигом и его подручными, а перед самой премьерой все это было сшито в единый кадр а-ля «обратный зум».

Оставалась еще одна заминка, касавшаяся сцены в тире, в которой новобранцы стреляли по силуэтам инопланетан: Зоннефелду сцена не нравилась, и он собирался вырезать ее, но сперва хотел показать начальству, чтобы те сами убедились, что получилось не смешно. Однако начальство пришло в восторг. С учетом того, что фильм и так получался коротким (чтобы растянуть его до 90 минут, пришлось даже замедлить скорость финальных титров), Зоннефельд по итогу решил оставить все как есть.

Итог

Что же было дальше? 2 июля 1997-го года состоялась премьера «Людей в черном». Лента собрала по миру без малого 600 миллионов долларов. Компания Ray-Ban втрое увеличила продажи своих солнцезащитных очков. По фильму был снят мультсериал и пародия под названием «Люди в белом», появились сиквел, триквел и вышло несколько компьютерных игр. Рик Бэйкер выиграл еще один «Оскар» за грим. В тематическом парке Universal Studios Orlando появился аттракцион по мотивам «Людей в черном». Издательство Marvel, к которому успели перейти права на исходное произведение Лоуэлла Каннингема, выпустило официальную комикс-адаптацию. Уилл Смит вспомнил, что он еще и музыкант, написал одноименный хит и еще больше расширил армию своих фанатов (позже он откажется от главной роли в «Матрице» и предпочтет сняться у Зоннефелда в «Диком, диком Весте», о чем потом долго будет жалеть). Режиссер же после премьеры был вынужден выступить в популярном ток-шоу и объяснить возмущенным американцам, что, сделав курильщиками «червеобразных парней», вовсе не пытался этим пропагандировать курение среди несовершеннолетних инопланетян.

А мы? А мы по-прежнему не знаем, существуют ли инопланетяне. И даже не вполне уверены, что американцы летали на Луну… Что? Вы считаете иначе? Более того – владеете неоспоримыми доказательствами существования НЛО? Спасибо за сигнал, за вами уже выехали.