Рецензия на фильм «Ярмарка тщеславия»

А если возможен комикс из Нового Завета, то уж из "Ярмарки тщеславия" сам бог велел.

Кому какое дело, что Теккерей писал ехидную сатиру с первой в истории женщиной-антигероем, и когда в детстве, до сумасшествия мира ты, помнится, это читал, думалось: "Какое счастье, что я не Бекки Шарп". Ведь девушка слова правды за всю жизнь не сказала и была самой тщеславной, соответственно, самой злобной, подлой и лицемерной из всех девушек романа. Никакого дела до Теккерея комиксу вообще нет. Герой ты, антигерой, должен выжить в любых обстоятельствах, а обстоятельств должно быть много. Все просто, законы жанра. Кстати, в этом плане у фильма Миры Наир одно бесспорное достоинство: фильм смотрится легко. Но проблема в том, что комиксы с многими обстоятельствами издаются обычно столь же многие годы, так как на картиночках все должно быть подробно, супер-подробно – гораздо подробней, чем на словах. Голливуд это явно недоучел, и Мира Наир попала. Комикс из "Ярмарки тщеславия" она могла бы сделать, если бы ей дали карт-бланш на многолетнюю эпопею типа "Звездных Войн" или "Властелина Колец". Тогда было бы можно в кино расставить все нужные акценты, хотя оно было бы на порядок длиннее, чем литературный первоисточник. Но без этого вообще получился бессвязный набор отдельных картинок, неправильных ни друг для друга, ни внутри самих себя.

Из Теккерея Наир взяла лишь ударные для кино сцены и сделала их максимально зрелищно. Поэтому в лондонском высшем свете, где в начале XIX столетия быть дочерью певички считалось преступлением, Бекки Шарп, только-только с трудом прорвавшаяся в высший свет, танцует в театрализованном представлении индийский танец в полуголом виде. Современный разрез от бедра, современный макияж до ушей, современная хореография под современную музыку – и все это на глазах у английского короля в старинном кресле в окружении старинных картин и старых аристократок. И ему еще нравится, будто он не король, а жюри "Фабрики звезд". А прорвалась Бекки Шарп, когда пела слабым голосом. Все были поражены проникновенностью исполнения одной-единственной песенки, хотя много лет перед тем третировали эту выскочку, зная, что проникновенно в ней одно-единственное желание – прорваться в высший свет. Кстати, слова "выскочка", "авантюристка", "она разрушает все" постоянно звучат с экрана как свидетельство все же Теккерея. Между тем, в исполнении Риз Уизерспун мы видим на экране нормальную супергерл. По комиксу ее супер-способности, адаптированные к XIX столетию – всего лишь жутко умная баба, умнее всех остальных.

Сиротка повзрослела и хотела простого счастья в семейной жизни. Она блестяще говорила по-французски, блестяще музицировала и вела светские беседы, столь же блестяще вела хозяйство и никогда ни на что не жаловалась. Но, будучи нищей и безродной, она, хорошенькая, изящная, миниатюрная, с роскошными рыжеватыми локонами, готова была пойти даже за глупого жирного дурака. XIX век, что поделаешь. И что тщеславного, злобного, подлого и лицемерного в том, что однажды ей повезло? Что на ней по собственной воле женился молодой красавец (Джеймс Пьюрфой) и она уже не могла принять предложение грязного старого хрыча (Боб Хоскинс)? Да слава богу, что не могла, и когда от молодоженов все снобы отвернулись и лишили красавца наследства, она, между прочим, беременная, поехала за ним на битву с Наполеоном. Да, он продолжал играть, но даже радовался, что она продолжала блистать с генералами. Несчастная подруга (Ромола Гараи) ревновала ее к мужу-ходоку (Джонатан Риз-Мейерс), но Бекки Шарп вела себя порядочно и отказалась, между прочим, ради подруги от эвакуации. А с мужем-игроком у них было полное доверие, только денег не было, и тогда она собственноручно расписывала стены их жилья.

Спустя много лет, когда он довел семью до описи имущества, она всего лишь приняла помощь постороннего, лорда Стейна (Гэбриэл Бирн). Прямо Нора какая-то ибсеновская. Ну, да, пришлось с ним подружиться, но спать с ним она не хотела, совсем не хотела, и тут вдруг муж, только застав их целующимися, то есть очень вовремя возвратившись из долговой тюрьмы, чтобы спасти от позора любимую жену, вдруг навсегда хлопнул дверью. Она ж собиралась утром за ним бежать, ей бы только ночь продержаться, ей бы семью сохранить, все же ради того, и когда ни за что ни про что Родан уходит в ночь, Бекки Шарп так кричит – почти Скарлетт О'Хара после ухода Рэтта Батлера. Риз Уизерспун не только в индийских танцах и проникновенном пении, но и в драматическом искусстве, наконец, проявила себя. Она – не только характерная, как в том анекдоте, но – настоящая героиня. Только опять вслед Родану вдруг одна фраза из Теккерея: "Я любила тебя", – что совсем непонятно, поскольку на экране она его именно любит. Сейчас любит. Я уж не говорю, насколько непонятно, куда делся лорд Стейн, присутствовавший практически с первого кадра, когда его вдруг в середине фильма спустили с лестницы.

А потом ее снова за всю верность и преданность, и долготерпение обвинили, что мужа сгноила (он умер от лихорадки на островах, куда его послало правительство) и ребенка бросила (он уехал учиться, как все тогдашние дети). А потом эта "разрушительница" еще устроила брак своей несчастной подруги с любимым человеком, который всю жизнь ненавидел Бекки. А за что? И когда под конец в вечном чемодане с монограммой "R.S." (Rebecka Sharp), который теперь висит на слоне, на котором она по Индии едет с новым спутником жизни – самым первым ее поклонником, отказавшимся от "нищей и безродной" – просматривается так называемая "режиссерская ирония", то совсем уже непонятно, за что такая несправедливость. От режиссерши к ею же порожденной супергероине? Как это? Все кино говорят одно, а видно совсем другое. Огромное количество знаменитых актеров, включая Джима Бродбента и Риза Айфэнса, честно отрабатывает "благородство", "хитрость", "простодушие", "горький плач на могиле сына". Если хорошо разбираться в их актерских биографиях, можно испытывать к происходящему на экране дополнительный интерес. Но на экране не происходит фильма.

Мире Наир помогли добросовестно воссоздать костюмы и интерьеры: покрой спенсеров и особенно воротники платьев и мундиров – просто музейные экспонаты. Мира Наир увлеклась полем Ватерлоо, садом Воксхолл и домашним бытом старой аристократии. Но когда она поняла, что все это получается, надо было решать с сюжетом и с всего двумя часами хронометража. Тут женщина вернулась в "розовые романы", в родную Индию и в сумасшедшую современность. Более легким оказалось решение, что она плохо читает. Английский как иностранный – кто будет придираться. Мы же тоже обычно радуемся, когда негры дудят "Мой дядя самых честных правил" без всякого выражения, зато по-русски.

Мы слышим, как они стараются выговорить все буквы, и прощаем, когда они в некоторых местах улыбаются невпопад. Это дает такое чувство превосходства…

Текст: Екатерина Тарханова