Любимое кино. На игле

Двое наркоманов убегают от охранников магазина с украденными книгами, в то время как один из них произносит закадровый монолог: «Выбирай жизнь. Выбирай работу. Выбирай карьеру. Выбирай семью. Выбирай большие телевизоры, стиральные машины, автомобили, плееры компакт-дисков, электрические консервные ножи. Выбирай хорошее здоровье, низкий уровень холестерина и медстраховку. Выбирай ипотеку с фиксированным процентом выплат. Выбирай свой первый дом. Выбирай друзей. Выбирай курортную одежду и подходящие по цвету чемоданы. Выбирай самый дорогой костюм-тройку, какой будет тебе по карману. Выбирай сборную мебель и пьянки до беспамятства по субботам. Выбирай диван, чтобы развалиться и смотреть отупляющий телек, набивая брюхо фастфудом. Выбери загнивание в конце всего и смотри, как утекают в трубу твои последние деньги и как тебя стесняются никчемные ублюдки, которых ты породил, чтобы заменить себя на земле. Выбирай будущее. Выбирай жизнь… Но зачем мне все это? Я не стал выбирать жизнь. Я выбрал кое-что иное. Причины? Никаких причин. Какие могут быть причины, когда есть героин?»

Не каждая страна может похвастаться тем, что у нее есть «главный фильм». Одни кинематографии слишком обширны, чтобы свести их к одной картине. Другие, наоборот, столь скудны, что не породили шедевр, достойный представлять их страну для местных и иностранных зрителей. Шотландия, однако, – страна как раз такого культурного размера, чтобы в ее кино был один главный шедевр. Что это за фильм? Разумеется, международный «наркоманский» хит 1996 года «На игле», поставленный Дэнни Бойлом по мотивам одноименного романа Ирвина Уэлша.

Ранняя жизнь Ирвина Уэлша окутана завесой тайны. Точнее, она известна, но лишь по рассказам самого писателя. Который, как утверждают некоторые его давние знакомые, изрядно приукрашивает свои похождения и приключения, чтобы казаться «круче» и «опаснее», чем он есть на самом деле. Поэтому мы не будем пересказывать байки, вполне могущие оказаться вымыслом. Упомянем лишь то, что вроде бы не повергается сомнению: Уэлш родился в 1950-х в Лейте, портовом пригороде Эдинбурга, и он в начале 1980-х принимал тяжелые наркотики. Или, по крайней мере, близко знал людей, которые кололись героином и которые от него умирали.

К счастью для шотландской словесности, сам Уэлш выбрал жизнь. Он вовремя отказался от шприца, получил приличное образование и нашел неплохую работу в городской администрации Эдинбурга. А через десять лет после того, что с ним было в начале 1980-х, он сел писать роман о молодых шотландских наркоманах из рабочего класса. Точнее, из бывшего рабочего класса, разрушенного реформами Маргарет Тэтчер (как и для многих шотландцев, «Тэтчер» для Уэлша – это грязное ругательство).

По словам Уэлша, изначально он хотел сочинить почти документальное автобиографическое повествование, но затем сообразил, что если будет писать о себе, то неизбежно будет приукрашивать, чтобы выставить себя в наилучшем свете. Так что все равно выйдет вымысел, да еще и нечестный. Поэтому «На игле» был создан как художественное произведение с множеством персонажей и рассказчиков, главным из которых был Марк Рентон – почти альтер эго Уэлша. С поправкой на то, что Марк был описан как красавец, а писатель привлекательностью никогда не отличался.

Уэлш взялся за «На игле», чтобы отразить в литературе персонажей, которых, на его взгляд, ранее в книгах не было. «Торчки» из романов предыдущих десятилетий были либо выспренними интеллигентами и интеллектуалами, либо жалкими и опасными отбросами общества, которых стоило запереть в тюрьму и выбросить ключ. Уэлш же старался показать простых молодых ребят, чья жизнь разрушена наркотиками, но чей внутренний мир не сводится к кайфу и к уколам. Героями «На игле» были прежде всего колоритные и разные по духу и по поведению люди – а уже потом «сторчавшиеся» наркоманы. Также Уэлш описывал не только кошмарные последствия приема героина, но и тот непредставимый для обычного человека кайф, который заставляет жертвовать всем ради укола. До тех пор, пока жертвовать становится нечем и некем.

Хотя писатель ставил перед собой амбициозные социальные и художественные задачи (так, книга была написана на трех диалектах английского языка!), он писал «На игле» ради самого себя – чтобы выплеснуть на бумагу давно не дававшие ему покоя воспоминания, наблюдения и размышления. Поэтому Уэлш не надеялся, что роман будет опубликован. Когда же фрагменты, напечатанные в малотиражном шотландском литературном журнале, привлекли внимание издателя, он испугался, что лишь немногие из 3 тысяч экземпляров первого тиража будут распроданы.

Издатель Уэлша полностью разделял страхи писателя. В день начала продаж в 1993 году они вместе пили в пабе за «успех нашего безнадежного дела» и пытались придумать, как привлечь хоть чье-нибудь внимание. Уэлш тогда, например, предложил инспирировать кампанию в прессе о том, что «На игле» выставляет Эдинбург в неприглядном свете и что автора надо призвать за это к ответу.

Столь изощренные меры, однако, не понадобились. Содержание книги было достаточно экстремальным и актуальным, чтобы спровоцировать бурное обсуждение в СМИ без помощи сочиненных автором «анонимных» кляуз. Когда критики один за другим отметили энергию и художественную мощь романа, «На игле» начал превосходно продаваться, и ко времени выхода фильма три года спустя читатели приобрели 150 тысяч экземпляров – отличный результат для экспериментального дебюта, не заточенного для массового чтения и не предназначенного детям и подросткам.

Вскоре после публикации «На игле» роман прочел начинающий шотландский продюсер Эндрю МакДональд, который как раз вместе с режиссером-дебютантом Дэнни Бойлом завершал работу над трагикомическим триллером «Неглубокая могила» (1994) и подыскивал новый перспективный проект. Впечатлившись книгой Уэлша, МакДональд рассказал о ней Бойлу и сценаристу «Могилы» Джону Ходжу, и они вместе решили во что бы то ни стало перенести ее на экран.

Уэлшу к тому времени уже сделала предложение другая студия, но ее представители хотели превратить «На игле» в нравоучительный социальный хоррор о кошмаре наркомании. Уэлш же хотел, чтобы киноверсия «На игле» была увлекательной и чтобы она передавала как взлеты, так и падения главных героев, а не концентрировалась на падениях. Поэтому он принял предложение МакДональда, когда Бойл пообещал, что его фильм будет «самым энергичным в мире» и что их команда постарается, чтобы «На игле» увлек не только посетителей артхаусных кинотеатров.

Почти весь 1994 год Бойл, Ходж и МакДональд провели в спорах о том, что из книги должно войти в фильм, а от чего придется отказаться, чтобы сделать раскидистое повествование Уэлша собранным и динамичным. Почти с самого начала они решили, что довольствуются полуторачасовой картиной (хотя материала в романе было минимум часа на три) и что сценарий будет выстроен вокруг Рентона, основного героя и рассказчика книги. Соответственно, зарисовки из жизни других персонажей, непосредственно не задевающие Марка, из текста безжалостно вырезались, даже если они сами по себе были великолепны. Бойл не хотел снимать рыхлую антологию, теряющую драйв из-за пристального наблюдения за толпой героев. Также режиссер и сценарист много думали о том, как передать кайф и «отходняк» Рентона с помощью визуального ряда, а не многословных описаний, неуместных в кино.

Тем не менее они сохранили закадровый голос героя. Обычно закадровый голос считается сценарным костылем – признаком неумения авторов фильма выразить заложенные в картину идеи более естественным способом (то есть с помощью диалогов или визуального ряда). Но вся суть Рентона как человека была в его скрытности, в нежелании резать правду-матку в глаза его опасным дружкам. Кроме того, своеобразное существование наркоманов нуждалось в пояснениях, которые бы нелепо звучали в диалогах (ведь герои сами все про себя знают, а Рентон почти не общается с теми, кто не принимает наркотики). Поэтому закадровый голос был логичным и уместным выходом из положения. Тем более что Уэлш придумал для своего героя немало резких и запоминающихся авторских реплик, включая знаменитый монолог «Выбирай жизнь».

Работа над сценарием была долгой и трудной, и первая версия текста была подготовлена лишь к декабрю 1994 года. Хотя в дальнейшем сценарий несколько раз переписывался и дорабатывался, многие художественные решения из этой версии дожили до финального монтажа картины, поскольку оказались лучше, чем идеи, предлагавшиеся позднее.

Так, спокойный уход Рентона с деньгами в финале картины какое-то время пытались заменить напряженной экшен-сценой. Однако в итоге создатели ленты сочли, что эпизод, в котором герой расстается с прошлой жизнью, не нуждается в дополнительном нагнетании драматизма. Наоборот, стремительное бегство от преследователей, визуально рифмующееся с первыми кадрами ленты, могло бы отвлечь зрителей от размышлений о моральной стороне случившегося – о том, что герой, как он сам честно признает, предает своих «корешей». Хотя они сами наверняка предали бы его, если бы раньше Марка сообразили улизнуть с совместно добытой сумкой купюр.

В начале 1995 года «Неглубокая могила» вышла в широкий британский прокат (ранее она была известна лишь фестивальным зрителям) и заработала столько, что оказалась самым успешным национальным релизом года. После этого поразительного успеха МакДональду было нетрудно убедить кинокомпанию Film4 (полнометражное ответвление британского телеканала Channel 4) вложить около 2,5 миллиона долларов в новый проект Бойла. Студия была готова заплатить и больше – но при условии, что из сценария будут исключены некоторые особенно жесткие сцены вроде эпизода с младенцем, умершим в наркоманском сквоте. Бойл, однако, не захотел смягчать картину, чтобы ублажить инвесторов.

Найти исполнителей главных ролей оказалось удивительно легко. Будущего героя «Звездных войн» Юина МакГрегора создатели фильма уже хорошо знали по работе над «Неглубокой могилой». Ему достался Марк Рентон – персонаж, который должен был вызывать зрительскую симпатию независимо от того, до каких низостей герой время от времени опускался. По мнению Бойла, МакГрегор был актером с как раз такой, «тефлоновой» харизмой.

Юина Бремнера, будущего исполнителя роли инспектора Фикса в экранизации «Вокруг света за 80 дней», Бойл нашел в театре. Бремнер играл Рентона в пьесе по мотивам «На игле». Поскольку эта роль уже была занята, актеру достался Дэниел Мерфи по прозвищу Кочерыжка, самый наивный и невинный из персонажей ленты.

На роль агрессивного психопата Фрэнсиса «Франко» Бегби Бойл поначалу планировал взять Кристофера Экклстона из «Неглубокой могилы», будущего первого Доктора из возрожденного сериала «Доктор Кто». Однако затем он передумал и взял на эту роль Роберта Карлайла, вскоре после съемок «На игле» ставшего главным героем «Мужского стриптиза». Карлайл в то время как раз прославился в роли убийцы-психопата в детективном сериале «Метод Крекера» (он был удостоен за эту работу британской премии BAFTA).

Единственным англичанином среди ведущих актеров ленты стал Джонни Ли Миллер из «Хакеров», будущий муж Анджелины Джоли и Шерлок Холмс в сериале «Элементарно». Его порекомендовал Юин МакГрегор, и Бойл был впечатлен тем, как достоверно Миллер имитирует шотландский акцент. Миллер получил роль Саймона «Психа» Уильямсона, который по ходу действия завязывает с наркотиками и становится сутенером.

Наконец, Томми – парня, который ближе к концу фильма умирает от СПИДа, – изобразил игравший в то время в театре Кевин МакКидд, будущий Посейдон из первой серии «Перси Джексона» и доктор Хант из сериала «Анатомия страсти».

Бойл прекрасно понимал, что никто не позволит ему взять несовершеннолетнюю актрису на роль старшеклассницы Дианы, которая заводит короткий роман с Рентоном и в одной из сцен занимается с ним сексом. Однако ему хотелось, чтобы экранная Диана была правдоподобна в качестве несовершеннолетней, и он решил не брать на эту роль известных актрис, чей реальный возраст зрителям был хорошо известен. В результате вакансию заполнила 19-летняя дебютантка Келли Макдональд, до начала новой карьеры работавшая барменшей (девушка пришла на пробы, когда прочла листовку об открытом для всех прослушивании). Ныне она более всего известна по озвучанию принцессы Мериды в диснеевской «Храброй сердцем» и по съемкам в фильмах «Госфорд-Парк», «Старикам тут не место» и «Анна Каренина».

Также в картине снялись Джеймс Космо из «Горца» и «Храброго сердца», Питер Маллан из «Неглубокой могилы» и Ширли Хендерсон, будущая Плакса Миртл из «Гарри Поттера» (ей было 37 лет, когда она получила роль 13-летки!). Чтобы сэкономить на гонорарах, некоторые эпизодические роли сыграли создатели картины. Сценарист Джон Ходж, например, был одним из охранников, которые гонятся за Рентоном и Кочерыжкой в начале картины. Ирвин Уэлш же изобразил наркодилера Майки Форрестера, который продает Рентону опиумные суппозитории (те самые, за которыми герой в знаменитой сюрной сцене ныряет в унитаз. Фекалии в этом эпизоде были сделаны из шоколада).

Чтобы убедительно выглядеть в роли наркоманов, актеры перед началом съемок постарались потерять свой обычно здоровый вид. Юин МакГрегор пошел дальше всех – он обрил голову и похудел на 13 кг. Он даже подумывал попробовать героин, но вовремя отказался от этой затеи.

Вместо того чтобы самостоятельно экспериментировать с тяжелыми наркотиками, актеры «На игле» обращались за консультациями к членам клуба Calton Athletic Recovery Group – спортивной организации бывших наркоманов. Те научили звезд изображать приготовление героина и рассказали много такого, что помогло как исполнителям ролей, так и декораторам «наркоманских сквотов». Кстати, опирался на свой опыт и сценарист Джон Ходж. До ухода в драматурги он работал врачом и лично или понаслышке знал немало наркоманских историй. Как и авторы картины, ее консультанты засветились на экране. Парни из Calton Athletic в начале фильма играют с героями в футбол.

Размышляя о том, как выжать максимум из скромного даже по шотландским меркам бюджета, Бойл решил, что его группе нужно как можно меньше времени проводить на улице, где съемки вечно нарываются на непредвиденные задержки и траты (то погода неподходящая, то разрешение от властей получить не удается, то массовку нужно оплачивать и кормить…). Поэтому основная работа над картиной велась в декорациях, которые были сооружены на заброшенной сигаретной фабрике в Глазго. Для пущей экономии многие сцены были сняты с одного дубля. Правда, после долгих репетиций без камеры и пленки, чтобы актеры сыгрались и сдружились.

В тех случаях, когда Бойл все же выводил своих звезд на улицу, это в основном случалось в Эдинбурге – в городе, где развивается действие, – чтобы никто из шотландцев не обвинил режиссера, что он выдает Глазго за Эдинбург. Хотя, например, школа, в которую ходит Диана, была все-таки эдинбургской. Некоторые из заключительных сцен картины были сняты в Лондоне, куда по ходу действия переезжает Рентон.

Благодаря его мерам экономии Бойлу удалось снять намного больше материала, чем это было необходимо, и во время монтажа у него была полная свобода действия по формированию картины. Среди прочих под нож пошли несколько сцен с участием девушек (преимущественно Дианы, но не только). Снимая их, Бойл руководствовался соображениями политкорректности, но во время монтажа режиссер осознал, что создал фильм о мужчинах, и сцены, выводившие героинь на первый план, не улучшали, а запутывали картину и размазывали ее по тарелке, как манную кашу.

На чем создатели фильма не экономили, так это на саундтреке. Звуковое сопровождение «На игле» должно было подчеркнуть, что в течение фильма проходит несколько лет (действие начинается в 1980-х и завершается в 1990-х). Поэтому в саундтреке были как хиты 1970-х и начала 1980-х (Perfect Day Лу Рида, Nightclubbing Игги Попа, Temptation группы New Order…), так и более свежие вещи (например, Sing группы Blur). В дальнейшем диск с саундтреком картины стал настолько популярен, что был выпущен второй альбом с песнями, не использованными в окончательном монтаже, и записями, вдохновлявшими создателей фильма во время съемок.

Поскольку для проката картины был очень важен американский рынок, Бойл сразу смонтировал две версии фильма. Британии и Шотландии предназначался такой «На игле», каким его видел режиссер, а для американского варианта были переозвучены некоторые сцены с особенно густым шотландским акцентом и исключены два коротких фрагмента, которые могли помешать получить в США прокатный рейтинг R (особенно откровенный кусок секс-сцены Рентона и Дианы и показ крупным планом шприца, втыкающегося в вену).

«На игле» вышел в британский прокат 23 февраля 1996 года, и он пользовался огромным успехом как у зрителей, так и у критиков. Первые подарили ленте первое место по сборам среди британских лент 1996 года, а вторые с восторгом писали о том, как Бойл превратил кошмар в искусство и создал фильм, который наводит на «нужные» мысли о наркотиках и наркомании, но при этом не проповедует и не вгоняет в глубокую депрессию, а развлекает, увлекает, поражает и рисует колоритный и убедительный портрет «мутной» шотландской (да и, в сущности, британской) молодежи.

Еще более громкий триумф картину ждал, когда она начала покорять международный рынок. Отборщики Каннского фестиваля не пустили «На игле» в основной конкурс, но и внеконкурсного показа ленте хватило, чтобы впечатлить видавшую виды каннскую публику. За пределами Британии «На игле» рекламировали как британский ответ «Криминальному чтиву», и лента заработала 72 миллиона долларов при, напомним, бюджете всего в 2,5 миллиона.

Наградами, правда, картина оказалась обделена. Три номинации на BAFTA при одной победе в сценарной категории и номинация на сценарный «Оскар», не превратившаяся в статуэтку, – скромный результат для фильма, который ныне считается главным шотландским киношедевром и одной из лучших британских картин. Для Бойла, впрочем, в то время сборы были важнее, поскольку они позволили ему перебраться в Голливуд и едва не стать американским постановщиком (в последний момент режиссер не решился снять четвертую серию «Чужого» и вернулся к работе в Британии).

На пике славы «На игле» особой популярностью пользовался открывающий фильм монолог, который британский клубный дуэт PF Project даже превратил в музыкальный трек Choose Life. Пожалуй, трудно придумать более мрачное и ироничное описание выбора, стоящего перед людьми вроде Рентона, – тягомотная и бессмысленная долгая смерть от старения или яркая и аморальная быстрая смерть от наркотиков. И можно лишь поразиться тому, с каким воодушевлением слушаешь эти мрачные слова, написанные Уэлшем и переписанные в сценарий Ходжем, когда они открывают «На игле».

Однако именно поэтому «На игле» – идеальное шотландское кино. В стране серой природы, пасмурной погоды и кровавой истории нужно уметь извлекать радость из ужаса повседневной жизни. Потому что больше извлекать ее неоткуда. И, кстати, относится это не только к Шотландии…