Рецензия на фильм «Мы из будущего»

Четыре скорей врага, чем друга – скинхед Череп (Яглыч), рэпер Спирт (Терентьев), геймер Чуха (Волкострелов) и черный археолог Борман (Козловский) – отправляются в тюнингованном "уазике" к местам боевой славы нарыть военной амуниции. Некоторые болеют за идею (скинхеду нужен "вальтер"), другие – за извлечение личной прибыли. Дав по морде конкурирующей фирме гробокопателей, состоявшей почему-то из выходцев с Кавказа, парни вгрызаются в зеленый косогор, где находят разрушенный взрывом блиндаж и комплект удостоверений красноармейцев с их собственными именами и фотографиями. Приняв совпадение за коллективный глюк от паленой водки, все четверо бегут освежиться в близлежащем водоеме, из которого выныривают в чем мать родила прямиком на передовую в 1942-й, где их поджидают старшина Емельянов (Галкин), лейтенант Демин (Страхов), политрук Карпенко (Маховиков) и санитарка Ниночка (Климова). Путь назад упирается в портсигар рядового Соколова (Мухин), опрометчиво обещанный в далеком будущем проходившей мимо бабушке, потерявшей сына в этих местах. Рядовой, однако, томится в плену у врага.

В нынешние непростые времена нужно хорошо подумать, прежде чем брать билет на отечественный фильм с патриотическим уклоном, чтобы не вляпаться в результате во что-нибудь канцерогенное: ряженых в сермягу клоунов, выписанных в «1612-й» из нашей Раши, или в пышно обклееного буклями Федора Бондарчука, командированного в «1814-й» шлепать по задницам крепостных актрис. В начале, когда молодых следопытов допрашивает о воинском портсигаре трогательная бабушка, олицетворяющая, безусловно, Родину-мать, кажется, что на места боевой славы вернулась постмодернистская тень Владимира Сорокина, а сами следопыты покатились по дорожке, проторенной "Сердцами четырех" (1941). Но по ходу дела все сильнее, к своему удивлению, убеждаешься, что из всех духоподъемных фарсов, выпущенных у нас за последний год, «Мы из будущего» (2008) – самый вменяемый. И если б не музыкальная сцена с рэпом в окопах, сделанная неплохо, но на грани фола – совсем не фарс.

Это тем более приятно, что задачу, поставленную государственным телеканалом перед его создателями – снять исторический молодежный экшн с воспитательным эффектом – благодарной, положа руку на сердце, не назовешь. Тут действует масса ограничений, совсем не способствующих хорошему бокс-офису (начиная с того, что мало сейчас сохранилось молодежи, способной оценить, например, сцену допроса Бормана особистом). Поэтому авторы, рассудив, что успех предприятия зависит от правильно расставленных приоритетов, в первую очередь занялись экшном, во вторую – декорациями, а воспитательный эффект оставили в виде бонуса.

Действия получилось вполне достаточно, чтобы наш вариант «Назад в будущее» /Back To The Future/ (1985) было не стыдно показать иностранцам на каком-нибудь "Фантаспорто" – фестивале фантастического фильма, где до русского патриотизма дела никакого нет. Декорации не стали изобретать заново, соорудив в кадре замечательное попурри из отечественной военной классики: курносая санитарка Ниночка выбежала из "Женя, Женечка и "Катюша" (1967), только подкрасившись у Макса Фактора и переодевшись в мини. Заблудившуюся в березовых болотах камеру оператора Владимира Спорышкова выписали из "Иванова детства" (1962). Окопные разговорчики – из «В бой идут одни старики» (1973). А из «Судьбы человека» (1959) – Данилу Козловского, который методично опрокидывает подносимые штурмбаннфюрером стаканы и тоже "после первой не закусывает". К чести режиссера Андрея Малюкова цитаты из шедевров не превратились в дайджест старых песен о главном. Скорее – это такие народные сновидения из озера коллективного бессознательного, куда хоть раз, да свалишься голышом, напившись паленой водки. Для нас из будущего, судя по всему, это и есть главный воспитательный эффект.

Что касается побочного, то вот вам русский скинхед Череп – ставший родным человек, который чистит картошку под отеческим надзором старшины Емельянова, мечтая о чипсах из "Макдоналдса". Гитлер капут, как говорится.