Рецензия на фильм « V значит вендетта»

Шекспир написал "Макбета" об убийстве старинного короля сразу после того, как Гай Фокс безуспешно пытался взорвать парламент, куда должен был наведаться действующий король с наследником и королевой. Спасение королей вся Британия бурно празднует уж 400 лет. Как у нас на Ивана Купала все купаются голые, у них на Гая Фокса все что-нибудь взрывают. Ну, хлопушки. Притом каждый британец знает, что Гай Фокс вовсе не был главным в Пороховом заговоре, он был молодой рядовой. Но, повешенный и после выпотрошенный, он Диккенса интересовал, а недавно профессор Дамблдор назвал его именем своего бессмертного попугая. Пусть антиправительственный заговор был спланирован иезуитами, пусть на дыбе впоследствии Гай Фокс сдал всех своих друзей. До пыточной, говоря с королем, он смеялся и не боялся совершенно ничего. Большое чувство юмора запомнили все присутствующие. Именно этот момент зафиксирован в известной маске. Про свободу как душевное здоровье британцам не надо объяснять.

Вечную национальную аллегорию художники Алан Мур и Дэвид Ллойд однажды запустили в сегодняшную политическую игру, и получился комикс. Остальные детали – не аллегорические, а вполне узнаваемые. Британский диктатор по типу Гитлера, британские лагеря по типу Колымы, в Америке, как обычно – гражданская война, а действие по типу Оруэлла отнесено в обозримое будущее. Дальнейшее воплощение политической игры обошлось столь известными типами, как полицейский инспектор в плаще, преследуемая сиротка да педераст-шоумен. Плюс пиквикский клуб подонков – лагерный надзиратель, комментирующий теленовости, присяжный святоша, падкий до нимфеток, безумный профессор, заведующий КГБ. Плюс народные массы, пьющие пиво в пабах под пятиминутки ненависти. Столь малым числом фигурок на политической доске сегодня, как оказалось, можно изобразить весь набор ситуаций, на которые XX век тратил тома "Большого террора", "Архипелага Гулага" или "Проклятия свастики".

В отличие от прочих комиксов про суперменов и супергерл ситуация на доске стремится лишь к суперфразе "Парламент должен быть взорван" (все же еще Катон-старший объяснил Риму, что Карфаген должен быть разрушен). Для дальнейшей ее наглядности МакТигу, братьям Вачовски и продюсеру Джоэлу Сильверу, в свою очередь, оставалось лишь выбрать из комикса самые типичные моменты, вставить в них характерных исполнителей и сделать из этого зрелище. Они так и поступили. В "V значит вендетта" совершенно неважно, кто поет поутру в сортире, сколько детей было у диктатора, скольких сироток неизвестный солдат спас от групповых изнасилований. Все поют, у многих есть дети, неизвестные солдаты всегда кого-то спасают. В конце концов, чтобы не быть взорванными в парламенте, парламентариям вполне достаточно взорвать его самим. Фильм никого не хочет убеждать. Тех, кто считает, что норма – когда тебя убирают за издевательство над властью, а само издевательство – аномалия, все равно не убедишь, что они больные на голову. Зато в фильме принципиально, что комиксовый пунктир вчерашние лагеря, сегодняшние убийства и завтрашнюю свободу делает схемой, вписанной в формулу В.Я. Проппа. С одним-единственным "пост-пропповским" условием: функция сиротки – сказать "нет" предложению, от которого невозможно отказаться. Ведь, когда крыса проест тебе горло, непременно последует "да". Но по здравому размышлению проесть она еще успеет.

В фильме принципиально также, что Натали Портман оказалась, как в анекдоте, не "героиней", а "характерной", со всем разнообразием эмоций, а с "V", наоборот, так и не сняли маску, чтобы публика не рассчитывала на "человеческое, слишком человеческое". Чтобы носом уперлась в собственное "V" ("Фэ"), да бери шире: все фигурки – именно маски для своих исполнителей. Джон Херт был героем в "1984" /Nineteen Eighty-Four/ (1984), так что нынешний диктатор – его классическая изнанка. Стивен Ри 20 лет был женат на террористке из ИРА, успевшей родить ему троих детей в перерывах между ходками на зону, так что его полицейскому инспектору в плаще, как никому, удобно повторять: "Я 20 лет в партии", – вместо ответа на любые вопросы. Стивен Фрай, играющий педераста-шоумена – сам такой же и знаменит мировым рекордом по количеству слова "fuck" в рамках одного прямого телеэфира. Кстати, в юности тоже побывал за решеткой за подделку кредитных карточек. И пусть все это – закадровая информация, в кадре этим актерам достаточно предъявить морды, и на них уже очень просто все написано про человеческие сложности. Этих помести хоть на черный бархат – игра идей обеспечена.

Но "V значит вендетта" отнюдь не отделался черным бархатом, не прозевал трюки и спецэффекты. Только взрывы с пожарами возникают не в последовательном изложении, а опять же в комиксовой дискретности, когда аленький цветочек или томик Корана – трюк, приравненный к взрыву. Зрелище окончательно формирует игру, добавляя ей столько вариантов, что может играть любой, независимо от политических убеждений. Кстати, вполне в "компьютерном" духе у фильма фактически два конца. Для тех, кто поет диссидентские песни (не путать с террористами) – хэппи-энд, а для тех, кто третий раз в жизни встает под Михалкова – большая личная драма. Но если сосредоточиться на эстетике, "V значит вендетта" доказывает одну существенную вещь. Жизнь в компьютерную эру проще не только для дураков. Наша эра вполне совместима со всей историей вроде бы рухнувшей в XX веке культуры.

Мало того, "крушение" означало лишь распад кокона, из которого выпархивает что-то, ослепительно яркое и крылышками бьющее со сногсшибательной скоростью.