Что посмотреть
Морозко Рекламное объявление О рекламодателе ERID: 4CQwVszH9pWwJxdkFam Okko Okko
Интервью

«Неправильно 46-летнему человеку “фигачить” манифесты»: режиссер Александр Лунгин о «Большой поэзии»

В прокат вышла криминальная драма Александра Лунгина «Большая поэзия», получившая приз за режиссуру на «Кинотавре». В ней сотрудники ЧОПа в свободное от работы время посещают занятия местного поэтического кружка. Антон Фомочкин встретился со сценаристом и режиссером Александром Лунгиним, чтобы поговорить о его полнометражном дебюте, ПТСР и найти ответ на вопрос: «Леха я или не Леха».

Добавить в закладки
Интервью с Александром Лунгиным

«Братство» заканчивается на моменте, который находит условное продолжение в «Большой поэзии». Войны разные, разные времена, но последствия и травмы схожи. Насколько вас интересует эта тема?

Сценарий «Братства», который назывался «Белые солдаты», был не совсем таким, каким в результате вышел. Но так можно сказать, да. Это две части такой мужской трилогии, а третья — та, ради которой я сейчас ездил в Дагестан. Незакрытые гештальты тут, видимо, перетекают друг в друга. Если пользоваться персонажной системой «Белых солдат», то Виктор (персонаж Александра Кузнецова в «Большой поэзии» — прим. ред.) близок к Ларьку (персонаж Александра Кузнецова в «Братстве» — прим. ред.). Мы познакомились с Александром Кузнецовым, когда я его на эту роль выбирал. И потом я объяснял ему, что эти герои в некотором смысле похожи. Что касается травмы, то формально это все про ПТСР — и во многих отношениях это одна из самых раскрученных болезней века. Поэтому относительно Виктора мне хотелось бы сразу сказать, что ПТСР он не страдает. Его драма в том, что его считают жертвой войны, а он ее лорд. И он, конечно, похож в каком-то смысле на репликанта, которого играет Рутгер Хауэр в «Бегущем по лезвию». А Леха из «Большой поэзии» (персонаж Алексея Филимонова — прим. ред.) как раз является жертвой войны. И видят они эту войну каждый по-своему.

Как вы для себя объясняете такую востребованность Александра Кузнецова?

За таким бурным ростом, как правило, стоит типаж. Универсальный даже, поскольку оказывается, что и на Западе они его с удовольствием снимают. К тому же он хороший актер и очень старается. Я позвал его, когда он еще не был раскрученным, это происходило по ходу дела. Но и Леша Филимонов в прекрасной форме сейчас. Он стал старше и созрел для других вещей. Посмотрим, что с ним будет после того, как сыграет Вертинского (в сериале Авдотьи Смирновой — прим. ред.).

Кадр из фильма «Большая поэзия»

Раньше вы рассматривали возможности попробовать себя в режиссуре полного метра?

Я не очень этого хотел и до сих пор считаю себя скорее «зарвавшимся писателем», нежели режиссером. Но все, кто этим занимаются, так или иначе хотели бы попробовать себя в постановке, поэтому шанс мне подвернулся, и бросить его я уже не мог.

Сценарий был написан давно, и изначально это была другая история. С чего она для вас началась?

В случае «Большой поэзии» это было искусственно-принудительное написание сценария во многом. Мы сидели с Сергеем Осипьяном, моим другом и соавтором, когда вышло «Явление природы». Не очень знали, что делать, и решили написать какой-то сценарий. Он сказал, давай напишем про поэтов. Меня это изумило и показалось совершенно нелепым. Мы его написали. Он валялся и валялся. Когда мы неожиданно получили деньги на дебют, то было понятно, что что-то надо с ним сделать. Прошло много времени, я постарел, и теперь я уже совсем не такой веселый, каким был тогда. Да и система изменилась.

«Большая поэзия» на Кинотавре-2019

Это была более веселая история?

Да. Думали, например, позвать Сергея Шнурова на главную роль.

Когда вы сели переписывать текст, интонационные изменения были продиктованы обстановкой вокруг?

Не знаю, что сильнее изменилось, окружающий мир или я сам, это как в относительности движения, можно понять только со стороны. Ты движешься или система. Задача была подвести это к тому, что мне самому было бы интересным.

Мы говорили о ПТСР, мне кажется, ваш фильм в этом смысле ближе к американской традиции, например, к тому, как эту тему развивал тот же Фолкнер.

Это фильм, выстроенный в американской традиции, конечно. В каком-то смысле он является меланхолическим вестерном, начинается с оммажа «Дикой банде» Сэма Пекинпа, а заканчивается точной инверсией финальной сцены «Буча Кэссиди и Сандэнс Кида».

Вы как-то объясняли для себя, почему они занимаются поэзией?

Я себе это так объясняю. Ничего такого уж не случилось. Не резали головы, прошли без заметных ран. Была маленькая война. Виктор что-то увидел на этой войне, и то, что он там увидел, это была какая-то правда. Это сделало его одиноким, сделало его поэтом. Когда они жили в библиотеке Луганска, он был окружен книгами, которые никогда не читал. Все время скучно, делать нечего. Он стал их читать, ему показалось, что в этих диковинных словах тоже есть правда и есть люди, живущие в окрестностях этих слов. Он попытался сделать все от него зависящее, чтобы перейти в систему этой правды, но у него не вышло. Что касается Леши, он сам по себе не очень занимался стихами, просто он способный. Так бывает. Его язык умнее него самого. Он его чувствует, хорошо болтает. Каждый из них владеет чем-то бесконечно ценным в глазах другого и не очень ценным в своих глазах. И в этой «прокрустовой» социологии, где у одного есть коробок, а у другого — спичка, этот сюжет развивается.

«Большая поэзия» - съемки фильма

То, что один может украсть деньги, а второй стихотворение, но при том они остаются в странных дружеских отношениях это все от одиночества?

Конечно. Они сидят на этой карусели. Черные, скорбные, вдовы над гробом, никому не нужные, никого у них нет, кроме друг дружки. Поэтому разобраться в их отношениях невозможно. Они спаялись во что-то, могут многое друг другу простить, все делают вместе. Тем более что Виктор был готов отдать деньги. А если бы Виктор попросил, Леха бы отдал ему свое стихотворение. Наверное, попади он в другую библиотеку, прочитай Хагакурэ, я не скажу, что это бы хорошо закончилось, но ему было бы проще.

В вашей картине мужчины либо поэты, либо солдаты, берущиеся за оружие. Возможно ли что-то третье между?

Это история про двух людей. Виктор в этом смысле не просто человек. Не поэт, не солдат, а чудовище.

Притом их начальник тоже прошел военные действия.

В ЧОПах работают такие люди. Это почти теневая империя, которой принадлежит наша страна. У нас низовой ЧОП, они все такие. Меня спрашивают про украинский конфликт, но это не имеет значения. Делай я этот фильм сейчас, была бы Сирия или ЦАР. Первую версию мы написали, когда вторая Чеченская война закончилась, тогда это был бы Таджикистан, где стояла бы сотая дивизия. На их время всегда хватает.

Вы погружались в мир ЧОПов?

Конечно. Они делятся на три эшелона. Наверху находятся «гэбэшные» ЧОПы. Огромные, влиятельные, секретные. Потом идут «ментовские», а самый низкий эшелон — это «военные» ЧОПы, они часто поставляют бойцов в верхние. Но управляются такими людьми, как Ротный. Они охраняют «Пятерочки», помойки, стоянки. Иногда делают и большее, если кто-то получил шестой разряд и имеет право носить оружие. Это один из пунктиков национальной безопасности, можно получить пять лет за то, что у тебя найдут патроны. И создание оружейной комнаты — это очень сложная вещь, без связей в Росгвардии и выше это невозможно сделать. Поэтому такая у них иерархия, приезжают к ним каждые полгода, проверяют, как они охраняются.

Кадр из фильма «Большая поэзия»

Московский район у вас представляется обособленным. Есть важный кадр в фильме, когда персонаж Филимонова курит чуть ли не в клетке панельных домов. Они намного больше героев. Вы изначально подбирали именно такие объекты?

В кино всегда стараешься что-то выбирать. Мы много и долго искали. Это близко расположенный к Люберцам район Некрасовка, куда как раз прокладывали метро, когда мы снимали фильм. Он так и выглядит. Этот урбанизм, он фрактальный, состоит из дискретных, сложно вырезанных лоскутов, прорастающих внутрь себя, повторяя свою структуру много-много раз. А вокруг него могут лежать странные пустоты, отделяющие от всего остального. В Некрасовке живет тридцать тысяч человек. Москва давно уже такая. Садовое кольцо, которое мы привычно воспринимаем как Москву, отбрасывает на эти районы непомерно большую тень, но люди-то живут там. И агломерация, эти пятнадцать миллионов все там. Во всем Садовом живет столько, сколько в Некрасовке. Это новая реальность для нас, но, я думаю, она будет все чаще и чаще проникать на экраны. Все это просто огромная рваная бахрома городов, которые растут, и мы почти этого не замечаем. Мы нашли район, где построены двенадцатиэтажные дома, которые стоят вокруг помойки, которая в полтора раза их выше. Местные жители называют это первой линией, ряды домов стоят у свалки, как отели у моря. Они, с одной стороны, давящие и клаустрофобические, а с другой — невероятно пестрые, потому что там все находится вместе. Ржавые «пятерки» припаркованы вместе с «Рендж Роверами». Оно не бедное. Это не нищета, которую вы можете найти в настоящих мирах. Это тупик. Виктор этого не ощущает, для него это часть той пустыни, которую он открыл на войне. А Леша, будучи обычным парнем, переживает то, что они все должны сейчас переживать. Это похоже на время, когда я был молодым и заканчивал школу, конец советской эпохи. Жить было можно, но никаких каналов вертикальной мобильности не было. Где родился, там и пригодился. Когда мы застаем утро на помойке, которую они сторожат, мы пытаемся снимать эту помойку так, будто это казахская степь, на что она и похожа с разных ракурсов.

Ваши сценарные работы, в том числе написанные в тандеме «Парень с Марса» или «Горячие новости», несмотря на жанровую направленность, обладают какой-то общей меланхолией, особым ощущением героев. Те же «Горячие новости» вполне воспринимаются вестерном. Вы ведете для себя эту линию?

Так про себя и узнаешь. Занятие такими вещами и есть сеанс общественного психоанализа. Теперь можно увидеть, из каких тематизаций и навязчивых образов я состою. Что касается этой мужской трилогии, про которую я говорил, то, конечно, вестерновская природа там осмыслена. «Белые солдаты» тоже были вестерном в большей степени, чем историей о конце войны, которой уже почти нет. И следующий фильм про ММА, если он получится, то он тоже будет вестерном. Это одна из причин, по которым я ездил в Дагестан. То, что в Дагестане не снимают вестерны, очень странно. Это не Кавказ, который мы привыкли видеть, это плато, изрезанные каньонами разного вида, пустыни, поднимающиеся в гору. Там можно снимать с большим успехом, чем Серджио Леоне это делал в Италии. (Улыбается.) Что касается интонации, то, видимо, да, уже который раз у меня герой сидит в конце и смотрит в пустоту.

Как вам кажется, большая поэзия сейчас возможна только в поступках?

Та, которую я умею видеть, — да. Конечно, этот фильм не про поэзию в буквальном смысле слова. Столкнувшись с миром полууличной поэзии, я его не знал. Когда мы изначально писали сценарий, я проштудировал сайт «Стихи.ру» и ничего особенного там не нашел. Нашел только одно двустишие, которое мне очень понравилось и которое было в фильме, но в результате мы не смогли связаться с авторами, поэтому пришлось его заменить. Оно было подписано существом или группой существ, которые называли себя «Группой постмодерна». И звучало оно так: «В нашей гребаной жизни все как-то двояко, где же ты Морфеус, ***** тебя в сраку». Когда мы стали делать фильм, Андрей Родионов нам очень помог. И его группа, которая у нас на слэме, это настоящий слэм. Они написали нам настоящие стихи.

Кадр из фильма «Большая поэзия»

Ближе к финалу «Братства» есть эпизод, когда солдат несется по минному полю и выкрикивает слова из припева песни Летова…

Там линия выпала того, как они возвращаются из плена инженера Хашима, она в фильм не вошла, а эта сцена была заключительной сценой их возвращения. Они встречали полубезумного афганского старика, который им говорит, что Бог любит насилие. И Грек кричит после того, как убивает мальчика. Он убивает его не в кишлаке, а непосредственно перед этой сценой. И кричит: «Прав был старик, Бог любит насилие».

Грек ощутил войну так. Но герои «Большой поэзии» на крик не срываются. Для вас это связано с тем, что это последствия вялотекущей войны?

«Белые солдаты» был вестерном, в котором люди мало говорили и в основном на дари. Я предполагал, что мы не будем это переводить. В сценарии Грек, например, вообще не говорил. Он не понимал речь вокруг, и мы не понимали. В фильме это получилось по-другому. Но в основном мы смотрели на все его глазами, и выкрик был его реакцией. В «Большой поэзии», очевидно, слишком много слов. Из-за условий производства мне пришлось сильно его сократить — не в объеме, а немного структурировать по-другому. Отчуждение главного героя происходило не так скачкообразно, как это получилось в фильме, из-за этого пришлось больше полагаться на слова. У нас было всего 22 дня, это очень коротко, были еще две довольно большие каскадерские сцены. Двухчасовой фильм снять за такое время сложно.

В рецензиях я читал сравнения «Большой поэзии» и «Брата». Для вас является симптомом времени то, что Виктор в одной из сцен говорит, что «уже ни*ера не будет»?

Понимаете, когда меня про «Брата» спрашивают, я считаю, что в данной ситуации эта связь очевидна и во многих отношениях случайна. Так получилось, что прошло уже столько лет, но такого типа фильма не было с тех пор, поэтому мы оказались соседями. Поэтому кажется, что один фильм продолжает другой. Но вообще-то это совершенно разные фильмы, и главное их отличие в том, что «Поэзия» — это история про драму личности, а не трагедию поколения. Я не пытаюсь обобщать и придавать этому такое звучание. Неправильно 46-летнему человеку «фигачить» манифесты. А «Брат», безусловно, нам это рассказывал, и претензия его была именно такой.

Так есть ли ответ на вопрос «Леха я или не Леха»?

Нет ответа. (Улыбается.)

Текст: Антон Фомочкин
Написать комментарий
А
О проекте Контакты Вакансии Реклама Перепечатка Лицензионное
соглашение
ВКонтакте OK.RU Яндекс Дзен Telegram
18+ Film.ru зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Свидетельство Эл № ФС77-82172 от 10.11.2021. © 2024 Film.ru — всё о кино, рецензии, обзоры, новости, премьеры фильмов
Предложить материал
Если вы хотите предложить нам материал для публикации или сотрудничество, напишите нам письмо, и, если оно покажется нам важным, мы ответим вам течение одного-двух дней. Если ваш вопрос нельзя решить по почте, в редакцию можно позвонить.

Адрес для писем: partner@film.ru

Телефон редакции: 8 (495) 229-62-00
Film.ru Пожаловаться Что именно вам кажется недопустимым в этом комментарии?