Рецензия на фильм «Социальная сеть»

Новый фильм Дэвида Финчера – это, в первую очередь, история о парадоксе. Картина повествует об изобретении Facebook, одном из инструментов-первопроходцев в сфере интернета, который объединил весь мир, рассорил пятерых друзей и сделал своего создателя – 26-летнего бывшего студента Гарварда Марка Цукерберга – самым молодым миллиардером последних десятилетий.

Джесси Айзенберг в главной роли так же великолепен, как и наш конфликтный гений, эмоционально изолированный социальный изгнанник с непредсказуемым набором мотиваций и привязанностей. Цукерберг запускает сайт по целому ряду причин: отчасти из-за озлобленности на окружающий мир, отчасти из-за спортивного интереса и отчасти просто потому, что это «круто». Сама задумка и ее реализация могут показаться стихийными и спонтанными, но действительный ход событий намекает на четкий расчет и продуманный бизнес-план.

Сильные стороны «Социальной сети» становятся очевидны с первых кадров, в особенности в сцене перед начальными титрами, где Цукерберг разговаривает в баре со своей без пяти минут экс-девушкой Эрикой (Мара): звонкие, жесткие диалоги сценариста Аарона Соркина набирают силу уже здесь и не смягчаются до самого финала. То же и с режиссурой Финчера: сравнительно сдержанная (за исключением динамичной, пьянящей сцены регаты), она стремится к прозрачности, хотя и не ослабевает ни на минуту. Цветовая палитра играет свою роль: теплая, местами солнечная, даже в темноте оставаясь уютной, она маневрирует между двумя спутанными цепочками событий и двумя обособленными судебными тяжбами.

За пределами потока непрекращающихся дискуссий в фильме происходит не так уж и много: ни одной смерти, ни одного убийства, да и все судебные передряги Цукерберга вряд ли потянут хотя бы на дополнительный абзац для его скудной страницы в «Википедии». Что же привлекло 49-летнего Соркина и 48-летнего Финчера в этой не слишком щедрой на детали истории? После просмотра появляется стойкое ощущение, что «Социальная сеть» – это портрет нашего времени, а недосказанность в данном случае – важный художественный прием. Всего каких-то двадцать лет назад «Уолл-Стрит» творил приблизительно то же самое, только в большем масштабе – с космическими эго и крупными делами. Теперь, когда суточная платежеспособность стала еще выше, политика осуществляется уже не на заседаниях правления, а в песочницах.

Цукерберг хочет быть особенным, мечтает стать центром внимания. Северин (Гарфилд) уязвлен тем, что у его лучшего друга появился новый лучший друг (Тимберлейк) и теперь ему не с кем играть. Уинклвоссы (Хаммер и Пенс), тем временем, топают ногами: кто это сказал, что богатые, красивые и спортивные не могут быть еще и умными? (Эта линия особенно забавляет Финчера.) При желании из «Социальной сети» вполне могла бы получиться черная комедия.

Цукерберг помешан на идее популярности и лидерства, но чего больше в его деле – положительного или отрицательного? И что за социальные последствия повлечет за собой его изобретение? Он аферист? Или хитрый манипулятор? Финчер и Соркин никогда не закроют книгу, если в ней будет хоть малейший намек на нечто подобное. Но здесь это даже не потребуется: в их версии истории это совсем не важно.

«Каково это, чувствовать себя красивым?» – спрашивается в песне The Beatles “Baby You’re A Rich Man”, предваряющей титры. Герой не знает. Фильм подсказывает ответ. Цукерберг – представитель потерянного онлайнпоколения, которое имеет слабое представление о красоте и еще меньшее – о чувствах.