Леннон всегда молодой

В этой истории постоянно плачут. Когда пишут сценарий и когда его читают. Плачут на съемочной площадке и на экране. Даже во время интервью не обходится без слез.

«Если вы не плачете, значит, вы крепкая личность», – говорит Сэм Тейлор-Вуд, имея в виду, что даже «не меньше 300 раз» посмотрев свой режиссерский дебют «Мальчик из ниоткуда», она не в силах скрыть эмоций.

Возможно, эти слова звучат самонадеянно, но на самом деле Сэм не хвастается: скорее, она просто рада тому, что сумела удачно перенести на экран прекрасный сценарий Мэтта Гринхэлша. Тейлор-Вуд знает толк в слезах – они стали частью ее профессии. В девяностых она состояла в многократно восхваленной и обруганной группе «Молодые британские художники» (более всего известной за счет Дэмиена Херста) и в своих работах не раз играла с чувствами и темой смерти. Для фотовыставки «Плачущие мужчины» она уломала актеров от Роберта Дауни-младшего и Бенисио Дель Торо до Пола Ньюмана («потрясающий!») распустить нюни перед фотокамерой. Ее видеоклипы «Натюрморт» (замедленная съемка гниющего фрукта) и «Маленькая смерть» (разлагающийся заяц) очень трогательны – куда трогательнее, чем можно заключить из их описания (которое, скажем честно, создает скорее впечатление какой-то претенциозной херни).

«У меня много чего за плечами, – признает Тейлор-Вуд; она готова к циничным комментариям, сопровождающим ее уход из галереи “Тэйт-Модерн” в объятия кино. – Но я все-таки надеюсь, что люди, знакомые с моими работами, не пойдут на поводу у своих ожиданий и не решат, что я сняла в какомто смысле артхаусное кино».

Собственно, «Мальчика из ниоткуда» нельзя назвать артхаусным ни в каком смысле: это предель но внятно рассказанная история о проблемном подростке, который живет с тетей. Мир мальчика переворачивается вверх дном, когда объявляется его блудная мать. Ах да, зовут подростка Джон Леннон… Мэтт Гринхэлш, сценарист фильма «Контроль» о солисте Joy Division Иане Кертисе, совершенно не планировал писать сценарий еще одного байопика, и уж тем более – о музыканте. «Но когда кто-то приходит и говорит “Джон Леннон”, нельзя просто заткнуть уши». Гринхэлш прочел воспоминания Джулии Бэйрд («Вообразите: как я росла рядом с братом Джоном Ленноном») и взялся за проект, только писать решил не о музыкальной легенде, а о взрослеющем подростке.

«У каждого есть свой мысленный кусочек Джона Леннона, – говорит он. – Но, работая над сценарием, я в какой-то степени забывал о том, что речь идет именно о нем. Особенно в эмоциональных сценах – я думал только: “Боже, жизнь-то у пацана – реальный капец! Как ему, должно быть, тяжко…” И лишь ближе к концу начинаешь думать: “Боже, это же Джон Леннон!” Потому наш фильм и ждет успех: большую часть времени зритель будет воспринимать это просто как историю одного мальчика, а не как историю Леннона».

И за право рассказать эту историю Тейлор-Вуд пришлось сражаться. В 2008 году сценарий Гринхэлша возглавил Brit List (список лучших нереализованных сценариев, определяемый голосованием выдающихся работников британской киноиндустрии), и студия Ecosse Films, говорит Тейлор-Вуд, «отлично понимала, что имеет дело с хитом». «Они хотели привлечь надежного режиссера, и я вступила в бой. Осаждала их до победного конца. Роберт Бернстейн, один из продюсеров, сказал, что чувствовал себя мишенью, по которой бьют ракетами. Так продолжалось очень долго, пока я наконец их не дожала». Разумеется, Тейлор-Вуд было что показать. Ее короткометражка «Люблю тебя еще больше» по сценарию Патрика Мэрбера номинировалась на премию BAFTA, кроме того, над фильмом согласился работать Шеймус Макгарви, оператор «Искупления».

«Эти двое (Тейлор-Вуд и Макгарви) – очень открытые люди, – говорит Энн-Мэри Дафф, сыгравшая Джулию, пропащую мать Леннона. – Работать с ними было легче легкого, никто никого не запугивал, все знали, что им нужно делать. Не было впечатления, что фильм снимает дебютант».

Когда корреспонденты EMPIRE посетили съемочную площадку – чтобы увидеть, как знакомятся Леннон (Аарон Джонсон) и Пол Маккартни (Томас Сангстер), – там было на удивление тихо. Съемки подходили к концу, но никто не нервничал, как обычно бывает при приближении дедлайна. Впрочем, мы не видели тяжелую сцену, которую Тейлор-Вуд называет «черным вторником»: в этой сцене Джулия, Джон и тетя Мими (Кристин Скотт Томас) раскрывают друг перед другом жутковатые семейные тайны.

«После того дня я поняла, что в жизни не решусь снова пройти через что-то подобное, – говорит Тейлор-Вуд. – Все актеры были на грани срыва, плакали и злились на меня за то, что я их до этого довела. А я словно впитывала всю их боль и злость… Я ушла с площадки абсолютно измочаленной, но так и не смогла заснуть. Меня преследовало странное чувство ответственности за то, что я погрузила их в это состояние».

Пару дней спустя мы упоминаем о «черном вторнике» в телефонном разговоре с Дафф. Она реагирует куда позитивнее: «Ну да, Сэм этот день возненавидела! И это, как по мне, единственный признак того, что ей еще есть чему поучиться: она слишком сильно волнуется по таким поводам. На съемках эмоциональных сцен режиссеры, как правило, безжалостны, ведь им приходится снимать такие сцены все время…» Возможно, Тейлор-Вуд неравнодушна к истории Леннона по личным причинам. Когда Сэм была подростком, мать бросила ее с братом и сестрой на произвол судьбы и не объявлялась много лет.

«Тут был элемент знакомой мне ситуации, – говорит она. – Не в том смысле, что наши истории одинаковы, просто кое-что в них похоже. Кто-то сказал: когда читаешь хороший сценарий и понимаешь, о чем он, это как будто кто-то поделился с тобой секретом. Именно это я и ощущала. Словно бы у нас есть что-то общее на глубинном уровне. Наверное, потому что я тоже вышла из богемной и не очень благополучной семьи».

Сказался ли жизненный опыт Сэм на том, как она видела ту или иную роль? Аарон Джонсон, претендовавший на роль Леннона наряду с сотнями других талантов, отвечает на этот вопрос тактично: «Любой художник так или иначе полагается на собственный опыт. Использует в работе то, о чем знает не понаслышке. Так и с взрослением Джона. Сэм ухватила в нем главное, она поняла своего героя. Мы хотели показать Леннона настолько реалистично, насколько это вообще возможно». Джонсон «сражался до последнего», чтобы получить роль, а потом «работал над ней день и ночь» вместе с режиссером в процессе съемок. Рабочие отношения незаметно переросли в личные – и актер, и режиссер говорят об этом переходе как-то смутно.

«Это как минное поле, – смеется ТейлорВуд. – Началось все, я полагаю, еще на кинопробах, продолжилось во время съемок, причем события развивались очень динамично… Говоря “динамично”, я не имею в виду наши теперешние отношения (Аарон и Сэм встречаются – EMPIRE), я о том, что знала с самого начала: этот актер должен играть Леннона. С той минуты, когда он переступил порог комнаты, я ощущала на уровне подсознания эту мощную динамику – и все же у нас получалось обуздывать страсти до момента, когда съемки практически завершились».

Тейлор-Вуд открыта, энергична и откровенна. Она соглашается с тем, что режиссер должен быть отчасти кукловодом, отчасти священником, и прибавляет: «А отчасти доминатрикс!» Очень редко встречаешь людей, харизматичных настолько, что они заражают своим энтузиазмом окружающих. («Рядом с Сэм любой человек ощущает себя частью ее семьи», – отмечает Дафф.) Пусть эти слова прозвучат как вывод психолога-любителя, Сэм любит жизнь еще и потому, что к своим 42 годам дважды поборола рак.

«Я помню, как ходила к врачу, – рассказывает она, – и он как-то сказал мне: “Вы еще скажете спасибо за этот опыт”. Мне захотелось ему врезать! Как у него язык повернулся? За что тут говорить спасибо? Теперь я понимаю, что он имел в виду. Я до сих пор уверена, что говорить такие вещи нельзя, но понимаю, что он хотел до меня донести. Когда проходишь через весь этот ужас, начинаешь воспринимать жизнь иначе. Я живу без страха – меня не волнует, что люди говорят о моем фильме или о наших с Аароном отношениях. Я живу так, как хочу жить, потому что знаю: через наносекунду я могу умереть».

Она «всегда хотела» снимать фильмы, но не знала, как подступиться к кино, пока не познакомилась с режиссером Энтони Мингеллой, когда он был членом жюри BIFA (премии за лучшие британские независимые фильмы). Сэм и Энтони быстро спелись, он стал продюсером ее ленты «Люблю тебя еще больше». Они хотели снять совместный фильм, но в марте 2008 года Мингелла умер от осложнений после операции по удалению раковой опухоли.

«Он знал, через что я прошла, и был со мной откровенен, – говорит Тейлор-Вуд. – Мы все время разговаривали, и наша дружба крепла. Когда он умер, это был шок, потому что я говорила ему: “Господи, конечно, ты поправишься!” Но вышло все иначе».

Тейлор-Вуд отказалась от проекта, который они готовили с Мингеллой, – та картина должна была рассказывать о боли утраты, снимать ее было бы слишком мучительно. Но и «Мальчик из ниоткуда» получился в том числе о том, как меняет героя преждевременная смерть близкого человека.

«Я заключила с Энтони тайный договор, обещала, что буду стараться изо всех сил, чтобы оправдать его доверие, – говорит ТейлорВуд. – Я посвятила фильм ему, потому что без него я бы ничего не добилась. Это очень редкий и ценный дар, когда человек входит в твою жизнь вот так, – и огромная трагедия, когда он уходит столь внезапно».

В этой истории рыдают все: когда пишут сценарий, когда его читают, когда снимают фильм. Теперь вот льют слезы героиня репортажа и – впервые в истории EMPIRE – интервьюер.

«Плачущие мужчины! – говорит Тейлор-Вуд и смеется. – Моя специальность!»