Рецензия на фильм «Искусственный разум»

"A.I. Artificial Intelligence" ("Искусственный разум"), новый фильм Стивена Спилберга, поставленный по идее Стэнли Кубрика, уже неделю гремит в Америке, собирая толпы. 145-минутный блокбастер в первый же уик-энд собрал более 30 миллионов долларов, окупив почти треть своего стомиллионного бюджета. Он стал сенсацией в Японии, но первыми зрителями Европы принят прохладно…

Середина XXI века. Полярные льды растаяли, крупнейшие города мира под водой. Один из шоковых моментов фильма – небоскребы-титаники затопленного Манхэттена. На уцелевших территориях люди наслаждаются виртуальными красотами – нажмешь кнопку и ты в саду средь роз иль у прибоя. Вечное лето, все стройны – специально введенные солитеры сжигают излишки жира. Популярны маски, делающие людей подобием роботов. А ученые пытаются роботов сделать подобием людей. Андроиды убирают квартиры, учат детей, ухаживают за старцами, скрашивают одиночество и дают сексуальное удовлетворение. Один из них – мальчик-компьютер Дэвид, которого запрограммировали любить людей, но эта любовь безответна, и он страдает. Страдающую микросхему играет Холи Джоэл Осмент из "Шестого чувства" – его уже считают одним из лучших актеров года.

Все происходит в семье Моники и Генри Свинтонов. Оба безутешны: сын Мартин неизлечимо болен. Горе пытаются скрасить чувствующий робот Дэвид и кибермедвежонок Тэдди с золотой шерстью на макушке. Они любят "папу и маму", но их любить нельзя – они машины. И кибермальчик мучается, догадываясь, что он "не настоящий".

Дэвид: А папа и мама – настоящие?
Тэдди: Не задавай глупых вопросов. Никто не знает, что это такое – "настоящие".

Это диалог из рассказа фантаста Брайана Олдисса "Суперигрушки прошлым летом". Он был напечатан в 1969 году и стал первотолчком для фантазии Стэнли Кубрика, фильм придумавшего, а потом Стивена Спилберга, фильм осуществившего.

Эйнштейн-сервис

Кубрик мучился идеей давно. Мыслящий компьютер бунтовал, ревновал и мстил человеку еще в фильме "2001: Космическая одиссея", но он был грудой ящиков с микросхемами. Рано или поздно появятся андроиды, говорил себе Кубрик. Они неотличимы от людей, только умнее, больше знают и не требуют сна и пищи. Чтобы полноценно общаться с ними, программисты наделят их человеческими эмоциями. Подключенные к информационным сетям, машины будут знать больше любого из гениев, и каждый человек сможет обладать домашним Эйнштейном. Но должны ли мы этого Эйнштейна любить, будем ли мы ответственны за него, как ответственны за живущую с нами собаку, будут ли у него человеческие права? Устаревшую модель, как старый "форд", отправят на свалку – и запрограммированные любить людей эйнштейны будут мучиться оттого, что никто не любит их.

Так Кубрик задумал "A.I.". Брайан Олдисс рассказывал, что в начале 90-х они с Кубриком пытались переделать рассказ в сценарий: "Перепробовали множество вариантов, но не пришли к соглашению. Тогда Кубрик позвал Артура Кларка, чтобы тот предложил свои идеи, но и с ним ничего не вышло". Свои планы автор "Заводного апельсина" всегда хранил в тайне; он не любил самолеты и требовал, чтобы шефы студии Уорнеров сами летали к нему в Лондон читать сценарные наброски под его надзором. В 1993-м он посмотрел "Парк юрского периода" Спилберга и воодушевился новыми возможностями спецэффектов. Связался с компанией "Индастриал лайт энд мэджик" – хотел, чтобы в фильме возник компьютерный "полет" меж затопленных небоскребов Манхеттена. В 94-м вызвал Джеймса Кэмерона и тот помчался в Лондон показывать метру спецэффектную "Правдивую ложь". "Такая честь, – вспоминал будущий автор "Титаника", – сам Кубрик позвал! Но оказалось, он звал уже очень многих. Он как интеллектуальный вампир – приглашает людей и высасывает их мозги".

В конце концов, Кубрик решил спецэффекты делать сам. Затребовал образцы аппаратуры, опробовал их и ни шиллинга не заплатил. Хотя прислал список претензий, и компания стала разрабатывать технологии специально для него. Но проект опять завис… Кубрик так и не смог найти ответ на ключевой вопрос проекта – об ответственности перед прирученной нами машиной.

После смерти мастера проект перешел к 53-летнему Стивену Спилбергу. Кубрик был циником и не верил в человечество. Спилберг оптимист и в человечество верит. Но моральная проблема, подобно теореме Ферма, так и осталась нерешенной.

Мехи и орги

Кроме нравственного долга перед Кубриком, у Спилберга был и другой импульс: "После "Списка Шиндлера" и "Рядового Райана" мои дети пилили меня, что я больше не делаю для них картин. И я решил вернуться к кино, которое они могли бы смотреть. Хотя многое им придется понять чуть позже, а фильм такой еще двадцать лет назад был невозможен".

Теперь "А.I." напоминает "E.T." – спилбергова "Инопланетянина". Он даже параллелен Пиноккио – чурке-Буратино, тоже жаждавшему любви и страдавшему от бездушия. Но для детворы в картине много страшного, а друг Дэвида секс-робот Жиголо Джо (Джуд Ло), которого одинокие дамы вызывают для удовлетворения неотложных нужд, и вовсе не рассчитан на малышню. "Величие и нерасчетливость, – характеризует картину критик Роджер Иберт. – Один из самых амбициозных фильмов десятилетия, он полон провокаций". Идеи драматических взаимоотношений между "мехами" (механизмами) и "оргами" (органической материей, т.е. людьми) – ахиллесова пята "A.I.". "Конечно, мы склонны наделять микросхемы собственными эмоциями, но вместо того, чтобы плакать над зависшим компьютером, не проще ли его перезагрузить?", – иронизирует Иберт.

А публика все равно плачет. Причем первыми ринулись его смотреть не детишки, а очкарики за двадцать пять. Потому что Кубрик плюс Спилберг в сумме дают интеллектуальную сенсацию века.

Из какого сора? По данным сайта "Screen It!"

Пугающий эффект фильма – сильный. Оружия – нет. Музыка – хорошая. Уровень секса/голизны – есть кое-что. Курящих – нет. Насилия – много. Употребление алкоголя – однажды пьют вино. Крови почти нет, зато много расчлененки – ручки-ножки роботов, разбросанные там и сям. Бога всуе поминают четыре раза, два в ругательном смысле, а один раз просто кричат: "Боже!". Поводов для обсуждения – умеренно.

Ученая макарена

Фильм выражает реальный ход роботехники – в этом сходится большинство ученых. "Сони" и "Хонда" уже умеют делать гуманоидов, способных изобразить простейшие танцевальные па, осталось научить их ухаживать за стариками. Умелец из США Матарик сделал киберпарнишку, танцующего "макарену", и уверен, что к 2025 году мы станем зрителями футбольного матча люди – роботы, а в 2050-м сможем интеллектуально побеседовать с андроидом. НАСА вовсю проектирует "робонавта", который должен выполнять в космосе самые опасные работы. Программист Рэй Курцвейль уверен, что в ближайшие десятилетия нам придется подумать о гражданских правах для андроидов, ибо границы между "мехами" и "оргами" сотрутся: он описывает микроскопических "нанороботов", которых будут засылать в наши мозги для расширения интеллектуальных ресурсов.

Ближе всех к Дэвиду из фильма "A.I." стоит созданный конструктором Бризелем робот Кисмет – он может выражать на своем синтетическом лице полную гамму человеческих эмоций. В фильме злая мачеха Моника, которой надоели притязания любящего мальчика Дэвида, отвозит его в темный лес и там бросает. "Но потерять Дэвида – что потерять ноутбук: переживаем мы, но никак не компьютер", – утирает нам слезы скептик Иберт.

Текст: Валерий Кичин