Поимка преступников или поиск пути?

Девяностые годы убили детектив. Не было в кинематографе последнего десятилетия такого жанра. В 89-м вместе с последней серией ушла на покой троица знатоков, отправился на пенсию полковник Зорин. В еще более глубокое небытие отправились наши западные друзья – комиссар Мегрэ, Эркюль Пуаро и даже Шерлок Холмс. А все остальные работники угрозыска если и продолжали там работать, то только в сотрудничестве с мафией. Когда же среди них появлялся один честняга и правдоискатель, его мгновенно отправляли к праотцам, и посему праведное шествие оного по экрану продолжалось недолго. Место детектива заняли криминальная драма и криминальный боевик. Начало 90-х ознаменовалось в кино явным приоритетом зла над добром и хаоса над космосом – детективу в подобном пространстве просто нечего было делать, ведь он изначально призван воплощать на экране некий законченный миропорядок, в котором справедливость неизбежно празднует победу. Увы, подобные категории были отменены, и, казалось, навсегда.
Но нет: однажды час их настал. Снова пришла справедливость на нашу землю, возродившись, как Феникс из пепла – правда, узнали об этом далеко не все. Ибо произошло сие рождение где-то на обочине, вдалеке от «большой земли» – на телевизионном экране. Кинематографическое сообщество в лице критики и интеллигенции практически не отреагировало, но народ, в отличие от них, отреагировал весьма бурно, ибо у него теперь появились надежные защитники – «менты», пять богатырей из питерского телесериала «Улицы разбитых фонарей». Они и стали заступниками земли русской от нашествия ворогов великих, криминальных. Явлением своим в мир знаменовали появление надежды и даже радости.
И не зря у истоков этого фильма стоял Александр Рогожкин – первый народный кинотриумфатор 90-х. Он понял, что есть просто «особенности национальной охоты» и есть «особенности и национальной охоты» за преступниками. В отличие от закованных в броню однообразной праведности следователей из детективов прошлых лет, его «менты» явили себя веселыми раздолбаями, не гнушающимися никакими радостями бытия – от баб до водки. Сериал этот, снятый едва ли не всеми свободными на тот момент питерскими режиссерами, вместил в себя самые разные ветры, стили и течения – не только искусства, но и самой жизни. Не всегда было понятно, что там происходит, герои то серьезнели, то излучали разнузданную бодрость; шутки, раздающиеся из их уст, порою затемняли само действие; победы давались «ментам» на редкость легко; причинно-следственные связи не всегда удавалось вместить в одну серию; гром от фейерверка «нестреляющих ружей» на экране затмевал собою все остальное; музы гремели, пушки молчали (просто уже было не до них) – но весь этот разно пестрый кавардак, как ни странно, точно отражал состояние действительности, в которой критерии добра и зла перемешались, а нравственный закон внутри нас, слава богу, все же остался на своем месте. Он-то и стал для Нового Русского Детектива главным чувством опоры.
Этот нравственный закон вел по нескончаемым закоулкам и лабиринтам и героя следующего телевизионного детектива «Досье детектива Дубровского», в одиночку выходящего не столько на путь борьбы с преступниками, сколько едва ли не со всем злом, творящимся в государстве. И вот тут свершилось ценнейшее открытие – зло на его пути куда-то исчезало, его невозможно было определить. И Дубровский проигрывал – он шел, согласно своим представлениям о чести и долге, а реальность преподносила ему взамен виртуальное пространство, лишенное твердых опор и внятных траекторий. При этом мир вокруг был донельзя прозрачен, все в нем предельно понятно, но проходило время, герой совершал некие осмысленные шаги – и выяснялось, что он снова oшибся, ибо все было совсем не так, как ему и нам представлялось. На наших глазах – детектив (или что это: триллер? боевик? может, комедия? – не разберешь…) превращался в точную картину нашей сегодняшней реальности, когда при aбсолютной, тотальной, стопроцентной информированности мы НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕМ.
В советском детективе, общество делилось на виноватых и невиновных. «За что же вы меня бьете? Ведь я пока подследственный!» – кричал некий человек из полулегендарной байки. А следователь подводил его к окну и показывал на народ: «Это они подследственные. А ты – сука, уже обвиняемый». Иными словами, попавшемуся в цепкие когти советской власти человеческому существу доказать свою невиновность было почти невозможно – на него «пала тень подозрения», и посему он отправлялся, «куда надо».
И каждый если не с рождения, то уж «с младых ногтей», мог точно определить свой будущий отсек. В отличие от «виноватых», «невиновныe» могли совершать все, что им вздумается, ибо были неприкасаемы. Понятно, что торжествовала исключительно советская справедливость – то есть, особая, когда целью дознавателей являлось не определить степень твоей ответственности, а оприходовать тебя в уготовленном заранее отсеке так, чтобы общий миропорядок не был поколеблен. Не удивительно, что при подобном раскладе дел доказать можно было все, что угодно, и комар бы носа не подточил. Собственно, вместо следователей это мог бы сделать сам задержанный тире подсудимый – особенно, если хорошо знал правила игры, то бишь юриспруденцию.
Сегодня же правила игры определяет содержимое твоего кармана и твое положение в обществе – в общем, «неудачник плачет». Но пространство бытия виртуально как никогда, и вчерашний неудачник может завтра оказаться уже в другой точке компьютерной игры, именуемой жизнью. Дилемма «слуга – хозяин» вообще исчезла. Исчезли и «виноватые» с «невиновными». Уголовный кодекс скис, но нравственный закон остался. Осталась наша ответственность перед Богом, и она-то сегодня подобна оголенному нерву, ибо реальность ежеминутно заставляет тебя совершать определенный выбор. Но не в пользу добра или злa – в пользу одного из шагов на твоем Пути. Ты уж там сам разбирайся, куда он приведет.
Запутанный мир? Запутанный. Странный, непривычный? А то! Рискну утверждать, что сложность его полноценно может показать сегодня только сериал, ибо в нем, несмотря на все прибамбасы и сюжетные хитросплетения – эпическое дыхание, он подобен роману. И то же «Досье детектива Дубровского» по мотивам романа Л.Турского по сценарию В.Брагина и в постановке А.Муратова (авторов! авторов!) – едва ли не самое ценное и точное отражение современной российской действительности.
Но детектив ли это – большой вопрос. Или, может, детектив нового типа? Хм… Но как вообще во всей этой ситуации развиваться детективу?
Менять правила игры, ориентиры и установки. Остановимся на двух последних отечественных детективных сериалах – «Каменская» и «Маросейка, 12». Какой миропорядок создают они? Четкий, справедливый или наоборот? Ибо получается, что детектив всегда есть модель бытия.
Сразу же обращает на себя внимание тот факт, что оба фильма сняты суперцивильно – то есть в модной полуклиповой манере, с легким смещением каждого кадра. Не менее цивильна и реальность, в которой разворачивается действие. Она излучает жизненный достаток и комфорт. Герои явно получают большую зарплату и живут в очень четком, сформировавшемся мире с компьютерами, интернетами и мобильными телефонами. Но, как ни крути, живут они в мире зла – хотя бы просто потому, что их задача – ежедневно это зло наблюдать и с ним бороться, ибо они – сыщики. Зло здесь тоже вполне самодостаточно – оно знает свое место и подсознательно догадывается, что рано или поздно будет разоблачено. Так и происходит, ибо в мир сей оно явилось из советского детектива, в котором когда-то жило измочаленной от бесконечного страха жизнью. Наказание следовало за ним по пятам, приводя в итоге к бездне, к небытию. Там зло было приговорено самим фактом своего существования, как и положено в религиозном – то есть, последовательно идеологическом – мире.
Мир «Каменской» и «Маросейки» идеологии лишен. Мы совершенно не представляем, что случится с представителями мира зла, буде они пойманы и изобличены. Очень может быть, что все для них закончится очень даже неплохо – откупятся, выйдут на свободу, ибо такие категории, как Суд и Закон в фильме отсутствуют. Перед нами вообще некая игра, происходящая внутри законченного, эффектного космоса с конкретными очертаниями.
Но любопытно, что законченность этого космоса – ложная. Она работает на уровне возрожденного сегодня мифа Советского Детектива. Внешне, на уровне формы, пространство доведено до блеска, и в нем торжествует продуманный, яркий, занимательный сюжет. Только внутри сюжета, если приглядеться – хлябь. Не хлябь даже, а опять-таки фантасмагория, наподобие той, что неслась на всех парах в «…Дубровском», слегка опережая и его, и наше понимание происходящего.
Так, и в «Каменской», и в «Маросейке» герои беспрестанно срываются куда-то вбок от «генеральной линии». Мало того, что они постоянно занимаются не своим прямым делом – налоговики из «Маросейки» расследуют какие уголовные преступления, кроме налоговых; сыщики из «Каменской» больше похожи на оперативников или даже на шпионов, ибо вынуждены, втираться в доверие к уголовникам, надевать различные маски, раздваиваться и растраиваться. Но вся штука в том, что чаще всего они oказываются в положении не сыщиков, а жертв – один занят поисками пропавшего сына, находившегося на службе у мафии, другой, обвиненный в служебных нарушениях, скрывается у киллерши, которую разыскивает, не подозревая о том, что это она и есть.
Последния серия в каждом сериале – уже чистое торжество сновидческой, вымороченной реальности над подлинной. Так, в «Каменской» сыщики выступают в ролях неких клоунов, чтобы своим карнавалом обезопасить вышедшего из зоны фээсбэшного киллера от неких убийц, преследующих его – и все для того, чтобы оного киллера потом и ловить! В «Маросейке» и того пуще – герои (налоговики!) попадают в больницу, где загадочные маньяки превращают людей в зомби, и становятся их пленниками. Чаще всего одни злодеи yбивают других злодеев руками третьих – справедливость если и торжествует, то вот таким причудливым образом. И герои наши едва ли не во всех случаях выступают не столько победителями, сколько свидетелями и созерцателями. И симпатичны они нам не потому, что классно выполняют свои профессиональные обязанности, сколько из-за того, что в диких, почти извращенных ситуациях остаются нормальными людьми, сохраняют верность друг другу – все тот же нравственный закон, который и ведет их по жизни. Только жизнь здесь не совсем жизнь, а Путь не совсем Путь. Перед нами сияющие потемки и позолоченная гниль в замкнутом кругу. Не совсем детектив и не совсем триллер, а нечто третье, странное – то, чему нет названия.
Признаться, Каменская об этом догадывается. Почти каждая серия, каждое новое дело, за которое она берется, заканчивается ее человеческим поражением. Она подумывает уйти из «органов» и в итоге уходит-таки – как и все ее товарищи. Правда, в финале фильма они на утро снова собираются у себя в кабинетах, но в рассматриваемом искаженном пространстве этот сюжетный ход воспринимается скорее как счастливый сон, как тайная мечта. Это мечта по человеческому единению, которое если и есть сегодня, то лишь внутри рабочего коллектива. Пространство Работы сегодня – едва ли не единственный хорошо налаженный механизм и организм. И в этом движении – как выясняется, из всего вышесказанного, тоже не совсем осмысленном, ибо чревато оно бесконечными неожиданностями и беспрестанными сменами человеческих и нравственыx функций – спасение. И кажется, что все идет путем.
И сериалы нам говорят – все путем. Хотя никакого Пути нет. Между прочим, именно его отсутствие заводит налоговиков из «Маросейки» дальше и дальше от налогов, потому приводит уже в совершенно фантомный, полубезумный мир больницы для зомби. Неспроста это. Призраки вокруг героев клубились, клубились и дошли до логического предела. Даст бог, герои все-таки выживут и сохранят ceбя. Хотя, если к одному из них, сыгранному А.Балуевым, приглядеться, то можно представить себе, что он тоже давно зомби. Порою кажется, что он немного спит, немного лунатит – хотя бы потому, что никогда не улыбается и пребывает внутри неких постоянных эмоций, которые им и владеют. Попутно заметим, что А.Балуев сыграл одну из лучших своих ролей, и размышлять о его герое мне весьма интересно. Претензий вообще ни к кому нет – ни к актеру, ни к создателям фильма: все поставлено и сыграно профессионально и убедительно.
Мне вообще-то, если кто не понял, и «Каменская» и «Маросейка» нравятся. Очень интересные, смотрибельные фильмы. И все в кайф.
Только не все путем. И сие обстоятельство слегка смущает. Ибо авторы этих сериалов, в отличие от авторов «…Дубровского», кажется, не очень понимают, что делают. Ведь они-то тщатся нас уверить, что мы смотрим детективы, в которых чуть было пошатнувшийся миропорядок восстанавливается, благодаря слаженным действиям работников угрозыска – отличных, надежных ребят.
А все не так. Реальность играется с нами, как со слепыми котятами, сюжеты – с героями, фильмы – с авторами. Бессознательное оказывается сильнее сознательного, «шиза» побеждает разум. Реальность стабилизируется, взгляд на нее становится все более спокойным и осмысленным, а внутри – непонимание, страх и кривая улыбка Джоконды из палаты № 6.
Ибо Вообще все не так. Честно сказать, и оперативники, и следователи, и налоговики в жизни не имеют АБСОЛЮТНО ничего общего с героями. Но у авторов сериалов – установка на занимательность и развлекаловку, не на правду. А хорошо бы все-таки, чтобы была на правду. Но что-то я размечтался. В ближайшем времени ничего подобного и не ждите.