Рецензия на фильм «Последняя искра жизни»

Утром, поцеловав любящую красавицу-жену, безработный пиарщик Роберто отправляется просить друга взять его на работу. Но все идет наперекосяк: вместо работы Роберто получает оплеуху от сумасшедшего нищего, а потом, по роковой случайности, оказывается лежащим на раскопках римского амфитеатра с железным штырем в голове. И тогда герой решает заработать на своем непростом положении.

"Я бы хотел работать в цирке", – говорит ведущий ток-шоу по телевизору в самом начале фильма. Все, что будет происходить дальше – не более, чем буквально воспроизведенная иллюстрация этой фразы, с упором на то, что в цирке платят огромные деньги. "Последняя искра жизни" – конечно, совсем иного толка кино, нежели предыдущая работа де ла Иглесиа «Печальная баллада для трубы». Но поучительно-аллегорический тон режиссер не оставил, так же, как и пристастие к клоунам.

Большой телевизионный продюсер обложился продажными женщинами, потому что даже любовь у него покупная (очень тонко), другой большой босс ради престижа компании готов выгнать одного клоуна и нанять другого, со штырем в голове. В это же время по римским развалинам скачет маленький приспешник дьявола и уговаривает хоть кого- нибудь продать хозяину душу. Чтобы поняли даже непонятнливые, щеки главного героя мажут клоунскими ядрено розовыми румянами, наплевав на то, что розовые румяна в косметичке гота – это, вообще-то, нонсенс.

Выдержать полтора часа такого однобокого гротеска было бы нелегко, но, к счастью, бал в "Последней искре жизни" правит восхитительная Сальма Хайек, которой столько воли не давали, кажется, со времен «Фриды». Пока съемочная группа разыгрывает какой-то условный фарс на арене, актриса играет маленькую драму, создавая невероятный, чувственный образ. В фильме героини-женщины, хранительницы семьи, в целом, оказались лучше мужчин, побороли цинизм и продажность, пнули чемоданчик с деньгами и сделали еще много всякой прописанной в сценарии возвышенно-морализаторской чепухи.

По ту сторону камеры женщина-актриса тоже превзошла мужчин и хоть немножко, но поборола нарочитую и тоскливую условность.