Рецензия на фильм «Мертвые дочери»

На экранах ужастик "Мертвые дочери"

"Дочери" – кино действительно страшное, но пугают в нем не шорохи, резкие звуки, топот невидимых ножек и тревожная музыка. В эпоху "Звонков" и "Проклятий" история бесчинствующих призраков трех убиенных девочек страшной не может быть по определению. Пугает совсем другое – образ современной молодежной тусовки, который столь натуралистично выводит автор, практически ровесник своих персонажей. Его главные герои, трое юношей и две девушки, живут в маленьких панельных домах, но, как молодые американцы, зависают в Интернете, собираются выпить пивка, поесть попкорна, позырить телик, цитируют все тот же пресловутый LiveJournal, не говорят о политике и вяло рассуждают о смысле жизни. Иногда делают подлости, иногда богохульствуют. По большому счету они никакие. Вздумай Руминов рассказать что-нибудь более конкретное об этих ребятах, боюсь, ничего бы у него не вышло, поскольку за именами и лицами действительно зияет эдакая экзистенциальная пустота. Талантливые актеры играли эти роли или просто представители своего поколения? Мистической гибели своей подруги они не придают особого значения, пытаясь найти ей рациональное объяснение, поскольку уверены: жизнь такая скучная и понятная штука, что зевать хочется.

А призраки трех утопленных матерью девочек уже следят за ними. Согласно легенде в течение трех дней они убивают последнего, кто видел их предыдущую жертву. Единственный вариант избежать злого рока – некоторое время не совершать дурных поступков. Но как, оказывается, трудно, а вернее сказать, непривычно говорить изо дня в день только правду и не отказывать в помощи. Может, и прав был один из героев «Бумера» (2003) – не мы такие, жизнь такая. Руминов с какой-то обреченностью соглашается с экрана, что жизнь его одногодков скучна, вяла и безынтересна. Ждать от нынешних юношей и девушек каких-либо великих свершений абсолютно бессмысленно. Встряхнет ли кого-нибудь чистосердечное признание Павла Руминова?

Едва ли. Ведь апатия 20-25-летних – это даже уже не американская стагнация на уровне "девки и пивко", а нечто из области эмоционального коматоза.