Прорвёмся, опера: рецензия на фильм «Полицейский с Рублевки. Новогодний беспредел 2»

Неплохой сиквел новогодней комедии про глупых полицейских.

Новый год снова спешит в Барвиху. Но тоскливое празднование с оливье и в кругу семьи ушлые полицейские решили отложить. У Яковлева (Сергей Бурунов) долгожданное повышение, поэтому отмечать решено с размахом, в съёмном домике посреди леса. Всё меняет «оперское пари»: Мухич, Савельев, Котельников, Елисеев и Владимир Сергеевич хотят на спор «замутить» с красавицей Кристиной. И чтобы увеличить шансы, Яковлев отправляет всех жён (и симпатягу Елисеева) по одному адресу, а сам вместе с озабоченными операми отправляется в другой загородный дом. Однако у метели другие планы.

Из праздничного ящика Пандоры уже несколько лет подряд толпами валят новогодние отечественные комедии. Речь не только о «Ёлках», которые наконец-то прекратили свой крестовый поход во имя любви и миллиона рукопожатий, или дешёвых трешевых сказках, но и о специальных выпусках «Глухарей», «Сватов» и других лучших телевизионных друзей наших родителей. Из ТВ-проектов «Полицейский с Рублёвки» — единственный, кто выбрался из старого «Панасоника» и стримингов без потери качества и стал ни много ни мало самой популярной российской комедией, собрав 26 миллионов долларов в прокате. О сиквеле и вопросов быть не могло — нужно было однозначно запустить конвейер продолжений и самоотверженно заменить бекмамбетовскую сагу.

Несмотря на проблемность первого фильма, одного у него всё-таки не отнять. Он отличался свежей разнузданностью, в меру звенящей пошлостью и цинизмом, которых как раз не хватало многим новогодним фильмам. Авторы наших праздничных картин так долго и мучительно рассказывали о январском чуде и назойливо адаптировали песню Шуры «Твори добро», что, кажется, уже сами перестали верить в воспеваемые ценности. «Ёлки» давным-давно утонули в собственной слащавости, а другие их аналоги из раза в раз повторяли ошибку старшего брата. Хотя если бы присмотрелись, то поняли, что он сам тот ещё наивный балбес. Первый «Полицейский с Рублёвки» на их фоне выглядел школьным задирой, который и про члены шутил, и материться не стеснялся (правда, всё в рамках закона — с визжащими звуками поверх громких словечек), и праздничный сентиментализм высмеивал.

Сиквел «Полицейского» от оригинального фильма далеко не ушёл. Всё тот же слэпстик, всё та же комедия положений, яркие образы придурков-полицейских и толстейшие отсылки к американской классике вроде «Бешеных псов» (есть у режиссёра Ильи Куликова что здесь, что в «Аванпосте», в котором он выступил сценаристом, такая слабость — ничего не попишешь). Сотрудники отдела «Барвиха Северное», особенно Яковлев в исполнении Сергея Бурунова, ещё охотнее изувечивают друг друга, а ситуации, в которые они попадают, всё чаще напоминают коэновскую комедию положений, где по воле судьбы воры из-за метели могут забрести в дом к бухающим полицейским. В таком гипертрофированном сиквеле, где все достоинства прошлой части раздуваются, как лицо Яковлева в порывах гнева, даже трикстер-Петров не нужен. Единственное, что изменилось во франшизе с его уходом, — использование скромных эвфемизмов вместо красного словца (в «Тексте», куда его Петров и унёс, он всё же оказался нужнее).

И хотя шутки по-прежнему ниже пояса (чего уж говорить, если интрига здесь — сможет ли кто-то из пяти оперов «засосать» обворожительную экс-проститутку Кристину), а глупая интертекстуальность прямиком из нулевых (например, переделка фразы «Меня зовут Бонд» путём подстановки другого имени или буквальная пародия на «Один дома» в финале) смотрится пошло, вторая часть «Полицейского с Рублёвки» делает тот же важный шаг для отечественной мейнстримной комедии, что и оригинал. Она отрицает всякие праздничные сентенции и ценности. Если раньше история абсурдных совпадений использовалась для финального торжества божественного провидения, то в продолжении «Полицейского» комедия положений существует только ради злой иронии, перечёркивающей серьёзное восприятие иррационального праздничного чуда. Всю комичность фильма, который переиначивает высказывание «чудо случается» в «дерьмо случается», проще объяснить так: вместо бога из машины — приёма, на котором «Ёлки» паразитировали в каждом сиквеле, — у него краснощекий Дукалис из машины с ружьём наперевес. Вот и всё новогоднее «чудо».