
У депрессии много лиц – иногда она совершенно незаметна, иногда бросается в глаза с первой же минуты общения. Кто-то относится к ней как к серьезному заболеванию, кто-то вообще не уверен в ее существовании. Но вне зависимости от того, кто и как к ней относится, депрессия существует. В Европе, по данным ВОЗ, депрессией страдает около 6 процентов населения, каждый 15-й. И хотя, по статистике, женщины ей более подвержены, по тем же данным, у мужчин она гораздо чаще приводит к фатальному исходу.
Нелюдимый и угрюмый слесарь Ли (Кейси Аффлек) приезжает из далекого Бостона в родной городишко, чтобы оформить опекунство над племянником (Лукас Хеджес). Возвращение в Манчестер-у-моря из-за смерти брата вынуждает героя впервые за долгие годы встретиться лицом к лицу с людьми, из-за вины перед которыми Ли когда-то сбежал прочь.
«Манчестер у моря» — один из самых эмоционально тяжелых фильмов XXI века, который неспроста разошелся на гифки и грустные мемы. Герой Аффлека — идеальная персонификация внутреннего опустошения и потери стимула к жизни. Удивительно, что настолько точного и честного эмоционального портрета Кеннет Лонерган добивается без манипуляций и романтизации депрессии, а благодаря мастерски продуманной структуре фильма, которая в важнейший момент раскрывает зрителю трагическую предысторию Ли. В отличие от многих тематически близких картин, «Манчестер у моря» лишен оптимизма и голливудского хеппи-энда: герой не исцеляется и не преображается чудесным образом — напротив, просто продолжает существовать, стиснув зубы.
Писатель и коуч личностного роста Майкл (Дэвид Тьюлис) приезжает прочитать мотивационную лекцию в Цинциннати. Своим вдохновляющим советам герой не верит — жизнь давно стала настолько невзрачной, что буквально все люди для Майкла выглядят и звучат одинаково. В этом сборище NPC лишь одна женщина обретает уникальный голос — неловкая, но искренняя Лиза (Дженнифер Джейсон Ли). Майкл моментально влюбляется и уговаривает новую знакомую выйти за него замуж.
«Аномализа» — стоп-моушен-фильм Чарли Кауфмана и Дьюка Джонсона. Несвойственная именитому сценаристу эстетика выбрана неслучайно: кукольная анимация точно визуализирует внутреннюю отрешенность героя и его сугубо механическое восприятие мира. Майкл живет в настолько глубоком кризисе, что практически разучился реагировать и чувствовать — да и вообще взаимодействовать с миром. Правда, Кауфман не был бы собой, если бы просто свел историю к спасительной силе любви. Знакомство с Лизой действительно становится для героя чем-то вроде аномалии, но депрессия оказывается сильнее: идентичность женщины постепенно испаряется, а Майкл вновь остается один в безликом мире.
Трэвис Бикл вернулся с Вьетнамской войны и теперь работает таксистом в Нью-Йорке. Каждую ночь он видит самые злачные места города и мучается от несоответствия пережитого наблюдаемому. Он одинок, ему не с кем поговорить, и, кажется, он тихо сходит с ума. В наше время Трэвис Бикл – один из самых растиражированных образов в кинематографе, но режиссеры со всего мира гораздо охотнее заимствуют даже не фигуру «городского мстителя», а положение современного героя в большом городе. Одинокий человек в толпе среди неоновых огней впоследствии появлялся и в «Бегущем по лезвию», и в «Ярком летнем дне», а в ХХI веке режиссеры из Токио, Шанхая, и Сеула и вовсе поставили воспроизведение экранного одиночества в толпе на поток. Депрессия, бессонница, самоизоляция – все эти слова постепенно становятся синонимами жизни в мегаполисе, но наиболее наглядно их изобразили еще в 1976 году.
Бенджи Каплан в исполнении Кирана Калкина поначалу кажется пугающе напористым, даже наглым на грани приличия. Таким он и остается на протяжении большей части хронометража, но причиной тому не плохое воспитание и не антипатия к другим героям, а всепоглощающее чувство вины перед собой и окружающими. Бенджи и Дэвид, двоюродные братья, американцы, отправляются в тур по Польше, по местам памяти пережившей Холокост бабушки. Беря на себя груз семейной истории, братья также взваливают на себя тяжесть обстоятельств друг друга. Дэвид – благополучный семьянин, Бенджи – упустивший если не все, то очень многое неудачник, проводящий дни и ночи на диване в родительском подвале – с большим желанием с него наконец слезть, но практически без воли к действию. Еще одно проявление депрессии – когда все возможности и желания вылетают в трубу лишь из-за подавленного психологического состояния.
Андерс (Андерс Даниэльсен Ли) только что вышел из рехаба и вернулся в город. Планы амбициозные — пройти собеседование, повидаться со старыми знакомыми и заложить фундамент для восстановления нормальной жизни. Только вот ни одна встреча не приносит герою положительных эмоций — более того, Андерс везде чувствует себя чужим.
Успех «Сентиментальной ценности» и «Худшего человека на свете» возвел тандем Йоакима Триера и Эскиля Вогта в ранг главных сценаристов европейского кино — драматургов, остро чувствующих одиночество людей в современном мире. Хочется верить, что новые фанаты обратят внимание на «Осло, 31 августа» — первый шедевр тандема, который практически в реальном времени фиксирует разочарование главного героя в жизни и погружает зрителя в это вязкое состояние. Пропасть между Андерсом и окружающим миром стремительно увеличивается — в ответ мужчина не сопротивляется, никак не бунтует и даже не ищет возможности хоть за что-то зацепиться. Вместо этого обессиленный Андерс просто смиряется и дает депрессии взять над собой верх.
Джонни (Дэвид Тьюлис) — циник высшей пробы и агрессивный маргинал, который скитается по улицам Лондона. Каждое знакомство сводится к конфликту: герой красноречиво оскорбляет окружающих и знакомых, дерется с ними или просто достает философскими тирадами о конце света и прогнившей человеческой природе. Классик британского кино Майк Ли предлагает нетипичный портрет мужской депрессии — не молчаливого и зажатого в себе протагониста, а деструктивного и хаотичного антагониста, который не хочет скрываться от внимания окружающих. Напротив, Джонни мечтает взбесить каждого, ведь только через разрушение он чувствует себя живым. Очевидно, сопереживать настолько токсичной и неприятной депрессии очень сложно, но без преувеличения гениальная игра Тьюлиса располагает к герою и доказывает аудитории, что травмированный человек не должен быть приятным и удобным, чтобы получить помощь.
Середина 1990-х, журналист Rolling Stone Дэвид Липски (Джесси Айзенберг) отправляется вместе с писателем Дэвидом Фостером Уоллесом (Джейсон Сигел) в книжный тур в поддержку только что вышедшего романа «Бесконечная шутка». Они проводят вместе несколько дней, обсуждая все подряд — профессиональную зависть, синдром самозванца, одиночество и, конечно, депрессию.
«Конец тура» не скрывает от не знакомых с биографией Фостера Уоллеса зрителей печальную правду — великий американский писатель покончил с собой после продолжительной борьбы с депрессией. По сути, весь фильм — это попытка Липски оглянуться назад и в сохранившихся записях найти намеки на эмоциональную неустойчивость Уоллеса. «Конец тура» — кино о харизматичном и даже гениальном человеке, который мастерски подбирает слова и остроумно рефлексирует над собственной уязвимостью, но никак не может отделаться от мысли, что депрессия — закономерный диагноз для современного мира.
Мистер Чен отличный школьный преподаватель и, кажется, в целом хороший человек, но он не может построить крепкие долгосрочные отношения. Никто из его коллег или близких не понимает, в чем дело. Беда мистера Чена в том, что вся его жизнь подчинена преодолению детской психологической травмы, связанной с излишней жестокостью родителей. Он абсолютнейший профессионал своего дела, терпелив и приветлив с каждым, кто к нему обращается, но в глазах его мука, а все поступки продиктованы чувством, с одной стороны, вины, а с другой – ненависти. Будучи не в состоянии простить ни себя, ни родителей, Чен все глубже увязает в тупике самобичевания, выход из которого видит только в сверхурочной работе. Очевидно, никакого выхода там на самом деле нет, его стоило бы искать совсем в другом месте, но на примере Чена мы можем видеть близкое к настоящему лицо депрессии – участливого и усердного, но одинокого и несчастного трудоголика.
Роджер Гринберг – один из самых невыносимых персонажей американского независимого кино. Незадолго до прорывной «Милой Фрэнсис» Ноа Баумбах снял максимально недружелюбный к зрителю портрет депрессивного неудачника, блестяще воплощенный на экране Беном Стиллером. Его Роджер Гринберг вдохновенно занимается самосаботажем, отказываясь от любого действия, одним своим присутствием фрустрирует каждого, кто оказывается с ним в одной комнате. Где-то за кадром, до начала, остается нервный срыв, где-то после конца – вероятно, тихое увядание вдали от не выдержавших его общества родственников и бывших друзей. На примере «Гринберга» особенно хорошо заметно, как депрессия обычно выглядит не с точки зрения обладателя диагноза, а со стороны окружающих – без сострадания или участия, но с явным раздражением и недоумением.
Фрэнк Пирс работает в ночной бригаде скорой помощи, и он безумно устал. От себя, от коллег, от пациентов, которые последнее время умирают один за одним. Чувство беспомощности и бесполезности нарастает с каждой сменой. Уже не хочется ни разговаривать, ни работать, ни даже жить. Один из лучших фильмов Мартина Скорсезе остается в тени прочих его работ – о «Воскрешая мертвецов» редко вспоминают. Картина не вписалась в эпоху, показалась слишком мрачной даже в сравнении с прочими фильмами Скорсезе. Между тем образ потерявшего покой выгоревшего парамедика – одна из лучших актерских работ Николаса Кейджа, Фрэнк Пирс – самая правдоподобная иллюстрация погружения в будничное отчаяние и потери контроля над повседневностью.
Конец 1990-х. 11-летняя Софи (Фрэнки Корио) отправляется с папой Каллумом (Пол Мескал) в отпуск в далекую Турцию. Пока героиня вовсю наслаждается летом, загорает, купается и пытается завести дружбу с ровесниками, мужчина как-то подозрительно тихо себя ведет, натянуто улыбается и думает явно не об отдыхе.
«Солнце мое» — один из фильмов, по которым мы будем вспоминать 2020-е. Дебютантка Шарлотта Уэллс сняла кино-головоломку: это и пронзительная драма о человеке, который чередует отцовскую любовь с внутренней безысходностью, и эмоциональный фильм-прощание. Депрессия Каллума не озвучена напрямую, но чувствуется в интонациях, долгом молчании и даже танцах, а судьба героя так и остается для нас загадкой. Впрочем, важное другое — осознание дочери. Взрослая Софи (Селия Роулсон-Холл) по отрывочным воспоминаниям и фрагментам VHS-кассет воссоздает портрет отца и, возможно, впервые в жизни понимает то, что сам отец так и не смог сказать.
Загадочный господин Бади (Хомаюн Эршади) колесит по пригороду Тегерана. Дело в том, что мужчина хочет покончить с собой и отчаянно ищет помощника — могила уже вырыта, нужен человек, который закопает Бади, если тот все же решит свести счеты с жизнью. Герой разговаривает с тремя разными претендентами — кто-то в шоке убегает от безумного предложения, а кто-то делится своей историей и полезной жизненной мудростью.
Аудитория так и не узнает предысторию и предпосылки Бади покончить с собой, но это и не так важно. В конце концов иногда люди убегают не от конкретных причин, а от абстрактной пустоты. Аббас Киаростами наполняет этот вакуум смыслом, но без морализаторства и пафоса. «Вкус вишни» — медитативное и созерцательное кино, в котором важны не философские разговоры, а само ощущение жизни: наблюдение за людьми и природой, какофония окружающих звуков, согревающая теплота солнечного света или дуновение ветра. Даже самая будничная и незначительная деталь может оказаться важной, если человек способен ее заметить и осознать.
Персонаж Хоакина Феникса – уже иконический образ забитого и замученного мужчины, постепенно сходящего с ума от отсутствия каких-либо перспектив и явного переизбытка амбиций. «Джокер» отозвался в сердцах миллионов людей по всему миру, считающих, что их, может быть, не точно так же, но в целом тоже обделили. Существуя в комиксе, Джокер, конечно, живет в гротеске, а потому если и переносится в реальный мир, то только с миллионом оговорок. Но такова депрессия, какой ее хотят видеть со стороны – явная, яркая, с потенциалом протеста, со слезами и нервным смехом, словом, совершенно нереалистичная, зато легко примеряемая и на себя, и на соседа. В репертуаре Феникса есть огромное множество других «грустных» мужчин – от Теодора Туомбли из «Her» Спайка Джонза до Бо Вассермана из «Всех страхов Бо» Ари Астера, но именно Джокер – самый выдающийся из этой галереи.
А за подборку спасибо, отличная вышла.
- Ответить
Изменено 9 июля в 15:52