Рецензия на фильм «Эскадрилья Лафайет»

Есть несколько причин, по которым могло появиться американо-французское ретро с предместьями Парижа, снятыми в Англии за 60 млн. долларов. Вероятней всего – на волне интереса к Первой мировой войне в начале XX века как прообразу Третьей мировой войны в начале XXI-го. Также не исключено, что причина – в бурном росте спецэффектных технологий, позволяющих наконец-то воссоздать на компьютере воздушные бои доисторических этажерок почти неотличимо от натуры. Наконец, за такой масштабной копродукцией может крыться чисто политический интерес. Франция вместе с Германией не поддержала Америку в ее последних агрессиях на Востоке. В фильме американцы сто лет назад бескорыстно поддерживают французов против немцев. К сожалению, ни одна из названных причин не делает фильм живым.

Чистой радостью он будет лишь для коллекционеров моделей самолетов, самих авиамоделистов, дельтапланеристов и прочих больных на всю голову воздухоплаванием. Их, между прочим, немало на этом свете, хотя вряд ли рыцари неба окупят затраты на кино. Но, даже будучи полным профаном в этом вопросе, видно, что консультанты с экспертами на картине расстарались. Технические кондиции "Фоккеров" и "Вуазенов" соблюдены до моделей установленных пулеметов и кассетного бомбометания. Историко-авиационный антураж 17-го года убеждает наглядно, а происходит с ним то, о чем коллекционеры могут только мечтать. Воздушные бои с на редкость познавательным показом правил боя. Все французские самолеты – серые двухэтажные, все немецкие – красные трехэтажные, врагов не перепутаешь, а высший пилотаж идет по нарастающей. Сначала мы выясним, как эта фанера вообще поднималась в воздух, потом ясно, как часто она падала (летчик легко оставался в живых без всякого парашюта), потом начинается боевая драматургия. Чтобы сбить самолет врага, надо либо стрелять из пулемета фронтально, надеясь зацепить летчика, либо пристраиваться в хвост и целить в бензобак, в то время как враг пытается оторваться. Как отрываться? Как пристраиваться? Лево-право-пике или набор высоты? Всему этому учишься прямо по ходу фильма. Далее авиадраматургия растет от примитивных погонь до воздушной дуэли двух асов, когда один просто встанет в небе рядом с машиной врага и выстрелит ему в висок из пистолета (это дорогого стоит), и до тарана Цеппелина над Парижем (это еще дороже). Короче, как техническая игрушка фильм – вполне кондиционный.

В этом свете тем более неясно, что помешало ограничиться фактом, что немецкие самолеты действительно превосходили французские по моторности и маневренности, но французы были хитрее с вооружением и пилотажем. Прекрасный законченный сюжет. Но зачем же тогда все начато и кончено "лирическими отступлениями" без малейшего толка, если они вообще больше напоминают паузы? Ведь это изначальная проблема – что в фильме есть люди, и от них не отвяжешься, как в компьютерном варианте. Но то, что они еще назойливо главенствуют, рулят и тянут одеяло на себя, потому что сняты постановщиком Тони Биллом – это уже катастрофа. Тони Билл – пожилой человек, 40 лет играющий в сериалах, 30 лет продюсирующий их и 20 лет ставящий сам. Вы можете представить… Все, от чего все послевоенные годы мучительно пыталось отказаться хорошее советское военное кино в борьбе с лучшим советским военным кино, Тони Билл впаривает в свой киноопупей на голубом глазу. Если в фильме одна молодая звезда (Джеймс Франко), его, конечно, не убьют. Если в фильме всего один негр, его точно не убьют. Всех остальных убьют по расписанию, вплоть до извращенной формы (он застрелился в горящем самолете).

Если кто-то заговорил о жизни после войны, его убьют в завтрашнем бою. Если кто-то казался предателем, станет героем. Если кто-то был трусом, закончит самопожертвованием. В тот момент, как сказали слово "Цеппелин", уже ясно, что будет таран. Но бомбить мирное население будут только "плохие" немцы, а "хорошие" американцы на французских самолетах будут невесть зачем совершать ночные хулиганства, чтобы "спасти" француженку из собственного дома. Нет, конечно, когда американец назвал француженку проституткой – это первый признак вечного сияния страсти. Но зачем же, действительно, американцу откровенно хулиганить на французском самолете, если немцы 17-го года – это вовсе не те, которые "наци", а простые военнообязанные?

Все, что в фильме касается людей – "разговоры про войну", "отношения в казарме", "походно-полевые увлеченья", "проблемы интернационализма" – оно просто нарисовано по клеточкам. Больше всего жалко Жана Рено в клеточке "капитана-наставника". Это настолько же профанация "человеческой" драматургии, насколько профессиональной является "техническая".

Так что тем, кто предпочитает людей самолетам, достаточно вместо всей "Эскадрильи Лафайет" посмотреть самое начало "Моего друга Ивана Лапшина" (1984), когда Фарада показывает "итальянского летчика в Абиссинии".