Спортивные драмы пропадают из кинотеатров. Что их погубило?

Если к концу десятых в американском прокате выходило по 5-6 спортивных драм в год, то уже к концу десятых их число снизилось до 1-2. Если заглянуть в девяностые, то очевидно: спортивные драмы не только выходили регулярно, но и быстро приобретали культовый статус. А большие актёры с удовольствием шли в них сниматься — например, три года подряд могли выходить фильмы о спорте с участием Дензела Вашингтона («Его игра», «Ураган», «Вспоминая титанов»).

Как это часто бывает, ключевым фактором для пренебрежения к отдельному жанру становятся сборы. Уже к середине десятых маркетологи разучились продавать большой аудитории истории про футбол и бейсбол, что привело к снижению количества фильмов (и уменьшению среднего бюджета). 

Что погубило спортивные драмы? Могли бы их спасти технологии или жанр изначально был обречён?

Клишированность 

Сборка сюжета для спортивной драмы напоминает конструктор, для которого сделали лишь 30-40 деталей. Трудно найти жанр, в котором есть настолько устоявшиеся клише, — возможно, только шпионские триллеры полагаются на одни и те же вещи с такой же частотой.

Для первых сцен фильма требуется аутсайдер. У него нет шансов на победу и воплощение мечты (скорее всего, найдётся персонаж, который произнесёт это вслух). Но, к счастью, ему попадается мудрый тренер с очень непростым прошлым и пороками, но знающий своё дело. Моральную поддержку, а часто и мотивацию даёт женщина (спортивная драма в большинстве случаев кино про мужчин). Бывают исключения — в «Малышке на миллион» женщина-поддержка отсутствует, поскольку главная героиня сама женщина, а Клинт Иствуд — мужчина традиционных взглядов. Зато везде присутствует один и тот же антагонист — уверенный в себе профессионал.

Брэд Питт в роли Билли Бина на кадре из фильма «Человек, который изменил всё»

Набор из четырёх персонажей (иногда в роли персонажа выступает команда) создаёт основу для фильма. А в качестве наполнения используются вспомогательные вещи. Например, бытовой ад, окружающий главного героя, его личные проблемы, пороки.

Если же рассматривать сюжет с точки зрения пунктов, через которые нужно пройти, то можно насчитать всего четыре отсечки:

• Самая низкая точка (свежее поражение или неудача в личной жизни).
• Подготовка к новому вызову.
• Преодоление личной преграды.
• Триумфальная победа. 

При этом некоторые фильмы намеренно ломают структуру. Например, «Человек, который изменил всё» фиксирует внимание на изменении подхода к формированию состава (так называемый Манибол, который и дал оригинальное название картине). «Малышка на миллион» перемалывала всю структуру, превращая весь мир главной героини в ад. Однако структура, в которой есть прохождение ключевых этапов (низшая точка, подготовка, преодоление личной преграды и победа), ложится в основу для сюжетных линий отдельных героев.

Даниэль Брюль в роли Ники Лауда на кадре из фильма «Гонка»

Из-за использования одинаковой структуры конкретный вид спорта, выбранный для фильма, легко заменить на другой, а история одного спортсмена простейшим образом экстраполируется на целую команду. Следовательно, сценарист не обязан разбираться в конкретном виде спорта, поскольку он полагается на героя и преодоление трудностей. Из-за этого возникает предсказуемость.

Возможно, уникальность спортивной драмы как жанра заключается в том, что предсказуемость не всегда вредит. Например, «Рокки» до сих пор вдохновляет боксеров по всему миру, бойцы выходят на бои под музыку из фильма. В то же время на фильм Сталлоне играет возраст — культовый статус, приобретённый десятилетия назад, заставляет зрителя закрывать глаза на откровенно глупые эпизоды. 

Бывают и другие случаи, когда откровенно слабый фильм неожиданно становится культовым. Например, «Гол» — лента, которая вызывает страдания у любого зрителя старше двенадцати. Пересмотр фильма в более зрелом возрасте (например, в шестнадцать) превращается в пытку.

Клишированность — одновременно и проблема, и достоинство. Счастливый финал, понятный путь и подчёркнуто низкая стартовая точка могут помогать фильму. Или, если быть точнее, могли помогать в прошлом. 

Удивительная реальность и турниры

Но если сборка сценария — задача техническая, то создание обстоятельств, окружающих героев, превращается в тест на знание материала. И здесь спортивные драмы, как правило, дают трещину. Мир, окружающий базовую четвёрку персонажей, зачастую выглядит настолько неубедительно, что просто рушит любое доверие к происходящему на экране. Даже истории про Джеймса Бонда выглядят правдоподобнее, чем драмы про спортсменов. Возможно, потому что про шпионов зритель, как правило, знает куда меньше, чем про профессиональный спорт.

И здесь создатели фильма вынуждены сидеть на двух стульях. С одной стороны, они должны угодить фанатам спорта — базовой аудитории. Следовательно, для них нужно написать более-менее реалистичную историю. С другой стороны, есть и сторонняя аудитория, которая не всегда понимает контекст, — для них нужно придумать что-то яркое. Например, «Проклятый Юнайтед» изменил хронологию назначений легендарного тренера Брайана Клафа для того, чтобы сюжетная линия про дружбу выглядела эмоциональнее.

Хилари Суэнк в роли Мэгги Фицджеральд на кадре из фильма «Малышка на миллион»

Для нагнетания важности сценаристы постоянно гипертрофируют значимость одного матча или гонки — нужен эмоциональный финал. Один из ярчайших примеров — «Гонка» Рона Ховарда про Формулу-1. То, что в фильме демонстрировалось как важнейший, финальный поединок, в реальной жизни было серединой пути — Никки Лауда проводил шестой сезон из тринадцати, Джеймс Хант — четвёртый из семи. Пусть их противостояние и было легендарным, но «Гонка» подаёт его как последнее и решающее, поскольку так легче придумать эмоциональный финал.

Но если в одних спортивных драмах отход от реальности незначительный, то другие создают параллельную вселенную. Зритель, хоть немного знакомый с материалом, чувствует подвох. Наиболее показательны российские спортивные драмы последних лет.

Например, в «Тренере» Данилы Козловского российская команда из второй лиги продала двух футболистов, чтобы закрыть долги. В реальной жизни представить подобное трудно, поскольку суммы трансферов за игроков из второй лиги позволят закрыть в лучшем случае кредитку, оформленную в нетрезвом состоянии. И это не говоря о том, что главный герой сам себя заявляет в команду по ходу сезона (нельзя делать это в любой момент).

А в свежем «Больше чем футбол» демонстрируется параллельная реальность, где сборная России по футболу не только допущена к участию на Евро-2024, но ещё и выигрывает турнир. И если подобный сюжет можно воспринимать как фантазию очень оптимистичного человека, то детали намекают, что Виктор Демент, написавший сценарий, не удосужился уточнить у знакомых, как вообще функционирует футбол. По этой причине его сборная России просто не играла полгода, а чиновники не назначали тренера — естественно, так не бывает.

Сильвестр Сталлоне в роли Рокки Бальбоа на кадре из фильма «Рокки»

Когда подобных ляпов накапливается слишком много, страдает драматургия. Упор на реализм спотыкается о нереалистичные обстоятельства. Но если посмотреть на каноничные спортивные драмы, то и они к реальности относятся в лучшем случае как к источнику вдохновения. Рокки Бальбоа дрался за титул чемпиона мира в статусе любителя, весил на 8 килограммов меньше оппонента и имел лишь месяц на подготовку. Спасибо Сильвестру Сталлоне, что в таких обстоятельствах он не дал своему герою победить. Это уже потом его понесло, и начиная с третьей части Рокки Бальбоа крушил всех подряд (и даже научился читать).

Создать реалистичную картину — задача, казалось бы, не самая сложная, особенно если сценаристы консультируются с профессионалами. Однако намного чаще спортивные драмы превращаются в странную фантазию.

Зрелищный спорт

Режиссёры, берущиеся за спортивную драму, вынуждены решать проблему с экшеном. Мартин Скорсезе разбивал арбузы перед микрофоном, чтобы удары по голове в «Бешеном быке» звучали эффектно. Лука Гуаданьино решил, что «Претенденты» спасёт оператор Сайомбху Мукдипром и союз Трента Резнора и Аттикуса Росса (и был прав). «Космический джем» полагался на артистичность (исключительно баскетбольную) Майкла Джордана в окружении анимированных героев.

Но в подавляющем большинстве случаев экшен в спортивных драмах выглядит слишком нереалистично. Если «Космический джем» нарочито отказывался от правдоподобности, то, например, «Гол» пытался показывать нечто напоминающее реальные футбольные матчи. Классика жанра — сцена, в которой лишь пара человек что-то делает, пока остальные либо стоят на месте, либо бегут в случайном направлении. То же самое было и в «Костоломе», и в «Она — женщина», и в «Играй как Бекхэм». Воссоздать даже минуту из профессионального спорта — задача непростая, но вряд ли это оправдание для крупнобюджетного кинематографа. 

Как будто чувствуя, что отснятый материал слишком пресный, режиссёры полагаются на постпродакшен. В итоге зритель каждый раз наблюдает за слоу-моушеном — это такая же неотъемлемая часть спортивной драмы, как аутсайдер или поддерживающая женщина. А для того, чтобы хоть как-то разбавить скучную картинку, используется параллельный монтаж. Главный герой смотрит на соперника, зрители встают с мест, некий мужчина пялится в телевизор — и всё это со скоростью уставшей улитки.

Вуди Харрельсон в роли Билли Хойла на кадре из фильма «Белые люди не умеют прыгать»

В некоторых случаях режиссёры идут по пути франшизы «Форсаж» и отказываются от законов физики, чтобы хоть как-то взбодрить происходящее. Баскетболисты прыгают на три метра («Белые не умеют прыгать», в том числе и ремейк), мячи летают по фантастическим траекториям («Гол»), а боксёры взлетают от ударов по голове («Крид»). Возможно, спортивные драмы оказались одним из немногих жанров, в которых передовые технологии лишь ухудшают качество фильма. Из-за них фильмы быстрее устаревают — наблюдать за прыжками и полётами, сконструированными на старых компьютерах, невыносимо.

После того как режиссёр набрасывает на отснятый материал пять-шесть приемов, дающих зрелищность, фильм вообще перестает быть похожим на реальность — больше напоминает рекламный ролик.

Пример F1 демонстрирует другой подход. Фильм снимали два года, камеры вешали на настоящие болиды, Брэд Питт регулярно приезжал на гонки, чтобы сниматься в реальных условиях (в гаражах команд в том числе). Это беспроигрышный подход, но для его реализации требуется огромный бюджет и продюсеры, способные договориться с гоночными командами. Сделать то же самое с баскетбольной командой не выйдет (никто не даст повесить камеру на Джеймса Хардена).

Недостаточность спорта

Одна из самых распространённых проблем спортивных драм — абсолютное неприятие спорта как полноценного действия. То есть группа сценаристов и продюсеров смотрит на крупное соревнование (например, Олимпиаду) и понимает, что в этом что-то есть, но «что-то» настолько незначительное, что для полноценной истории требуются дополнительные вводные. Например, в «Больше чем футбол» вводится сюжетная линия с больным ребёнком, поэтому российская сборная не только выигрывает чемпионат Европы, но ещё и спасает жизнь.

При этом каждый сценарист и режиссёр обязательно расскажет, что фильм не про спорт, а про что-то другое, большее. Мечту, преодоление трудностей, а иногда и про социальные конфликты — что угодно. А такой подход оказываются удобным для манипуляций, например, «Финал» скатывается в патриотические лозунги, а «Движение вверх» превращает баскетбольный турнир в геополитическое противостояние. Подобные фильмы игнорируют то, что сама по себе победа в крупном соревновании — это уже важнейшая история для спортсмена, не требующая дополнительных деталей. И его путь к успеху — это не часть жизни, а главное, что в ней есть.

Хилари Суэнк в роли Мэгги Фицджеральд на кадре из фильма «Малышка на миллион»

Отказ от спорта как действительно важного самостоятельного действия позволяет расширить хронометраж самыми простыми сюжетными линиями. Слезливая история любви, гипертрофированная болезнь, политические интриги — после подобных наслоений можно забыть, что главные герои бросали какой-то мячик. Можно вспомнить и британские «Огненные колесницы» 1981 года, где спорт оказался поводом для разговора про христианство (это практически «Страсти Христовы», но про бег).

Стал чемпионом мира? Хорошо, а жена как, рада? Выиграл матч? Отлично, ты точно спас чью-то жизнь.

Другая проблема отказа от спорта как самостоятельного действия — гипертрофированность. Сценаристы отказываются от простых и понятных достижений и сосредотачиваются на чем-то максимально великом. Скажем, главный герой «Тренера» мог пройти тот же путь, возглавляя любительскую команду и приведя её к победе в, например, чемпионате района. Однако Козловский доводит всё до максимума, выигрывая Кубок России.

Возможно, кризис спортивных драм — следствие работы голливудского конвейера. На протяжении нескольких десятилетий крупные студии снимали дорогие фильмы, которые практически ничем не отличались друг от друга. Одни и те же герои проходили один и тот же путь, даже когда за их историю брались режиссёры за пределами Голливуда. И даже сейчас, в эпоху авторизованных ремейков и сиквелов, жанр, где каждый фильм напоминал ремейк на предыдущий, браться за дорогостоящие картины про бейсбол или бокс никто не хочет — зритель устал. Возможно, в будущем кто-то сможет переизобрести спортивные драмы, отказавшись от надоевших клише и найдя новые способы рассказывать те же самые истории — с интересной картинкой, яркими героями и непредсказуемыми сюжетами. Но в середине двадцатых жанр, очевидно, переживает свои худшие времена за многие десятилетия.