Новая классика: рецензия на фильм «Все о моей матери»

Полуторачасовая квинтэссенция кинематографа Альмодовара.

После автокатастрофы сердце 18-летнего мадридца Эстебана попадает в грудь реципиента из Ла-Коруньи. Мать юноши Мануэла бежит из столицы в Барселону в поисках воспоминаний.

Как всегда у Педро Альмодовара, «Все о моей матери» – где-то между мыльной оперой и высокой трагедией. Пародия с сердцем. Между смертью и фразой «Я не хочу, чтобы чужие видели, как я подделываю Шагала» – несколько минут. Между страшным горем и жизнерадостной улыбкой даже склейка едва помещается. «Силиконовые сиськи, фальшивый костюм от Chanel, что у меня настоящего – так это чувства», – в этих словах уличного трансвестита, кажется, сконцентрировано жизненное кредо режиссера.

Кто разберет, что здесь настоящее, а что – яркий, блистательный фейк. Трансвестит Лола оказывается отцом двух детей. Примерная монашка с ВИЧ собирается рожать ребенка. А камера, явно не зная, где расположиться, то замирает перед сверхкрупным карандашом еще живого Эстебана, то ныряет в мусорное ведро, которое вдруг прорывается железнодорожным туннелем, то ведет повествование почти телевизионными средними планами. Чью сторону принять зрителю: встать на позиции чувственных на грани фола героев и выплакать все свои слезы или насладиться тонким модернистским оммажем «Трамваю Желание» Теннесси Уильямса и классической голливудской слезодраме «Все о Еве»?

Или зависнуть где-то между, в воздухе, как шагаловские герои? Различные реальности наслаиваются одна на другую. Человеческие жизни вытекают одна из другой. Реальное становится прообразом для кино: в самом начале мы видим, как Мануэла исполняет главную роль в социальном ролике о возможностях трансплантации.

А кино продолжает реальность: несколько минут спустя Мануэла сама подписывает разрешение на пересадку сердца своего сына. Сердце, если это еще возможно, должно продолжать свое биение даже в чужом теле. Новорожденный ребенок должен заменить умершего. Жизнь, как и любое другое представление, должна продолжаться, невзирая ни на что. И если, чтобы снова сыграть спектакль, нужно поменять актеров или поставить себе силиконовую грудь, если нужно уехать, чтобы однажды вернуться, значит, делай без лишних мыслей, что должно, и будь что будет. Главное, что будет.