Интервью с Валерием Тодоровским, режиссером картины «Тиски» (2007) из конкурсной программы «Кинотавра»-2007.

-- Я не снимал фильм про диджеев, поэтому музыка и диджейство не были здесь главенствующими элементами. Я выбрал ему эту профессию, потому что она предполагает некоторую легкость, счастье, свободу. Мне хотелось взять очень свободного человека, любимого и любящего, чтобы погрузить его в мою историю. Мне казалось, что диджей – это такой ночной житель, окруженный девушками, «зажигаловом». Правильная сфера деятельности для этого персонажа. Молодой, красивый парень, который парит над толпой, парит. И вдруг обстоятельства его сжимают, все кончается. Кроме того, была еще и утилитарная цель: всем известно, что клубы – места, где торговля наркотиками происходит очень активно. Человек, который работает бухгалтером вряд ли попадет в эту систему. А диджей – идеальный человек для торговли.

-- Когда он работает директором клуба, почему он продает наркотики так же, как обычная «пешка»?

-- Все же происходит некое разделение труда. «Пуля» сидит на бабках, считает деньги. «Крот» ходит по клубу и «толкает» наркотики. А главный герой – глава это системы. Нет жесткой иерархии, иногда и он сам делает ту работу, которая ему, кажется, не свойственна по статусу. К тому же, клуб – это не корпорация, где есть штат сотрудников, а всего два-три человека. Я консультировался со знающими людьми, они подтвердили, что механизм именно такой, простой. Когда покрупнее что-то, скажем, пачка, а не разовая доза, директор сам идет и встречается с людьми. Все очень гибко.

-- Наркотический – в самом широком смысле – потолок не позволяет героям возвыситься над ситуацией, взглянуть на нее со стороны. Это связано с вашим отношением к современному миру?

-- Это связано с тем, что я вижу вокруг себя. Люди, которые способны взглянуть на ситуацию со стороны, – выдающиеся люди. А я снимал фильм про простых людей. Ростовские клубные мальчики могут увидеть только маленькое пространство вокруг себя – и то они ее видят так, как хотят, а не как оно есть на самом деле. Они что, Ницше, Кьеркегор? Правда, хотя фильм снимался в Ростове, само название города в фильме не звучит. Это большой южный российский город, который может быть и Краснодаром, и Сочи.

-- Но ваши герои говорят по-московски…

-- В какой-то момент я задумался об этом. Потом понял, что не в этом фильме мне развивать диалекты. Пусть говорят на нормальном русском языке.

-- В ткани фильма крупные планы сменяются все более общими. Это для размашистости?

-- Да, мы начинаем видеть все более широким. И финал я хотел сделать так, чтобы было огромное пространство, чтобы была дорога, по которой идет герой, и чтобы на ней лежали два трупа.

-- Почему вы решили представить не слишком фестивальный фильм на «Кинотавре»? Не боитесь за его прокатную судьбу?

-- Фильм был готов каких-то десять дней назад. Никаких переговоров по поводу фестиваля я ни с кем не вел. На «Кинотавре» его показали в первый раз, до этого его вообще почти никто не видел. «Кинотавр» – самый большой фестиваль российского кино. Где еще показывать? Прокатчики предостерегали меня от участия в фестивале, чтобы не попадать в категорию «фестивального» кино. Я считаю, что фильму нужно давать жизнь – самую разную. Конечно, когда я его снимал, я не думал о фестивалях, а думал о зрителях. Хочется выпустить его так, чтобы как можно больше людей его посмотрели. Он не развлекательный, но я старался его сделать броским и ярким, чтобы «зацепить» людей.

-- Вы довольны, что ваш фильм находится рядом с теми картинами, которые присутствуют в конкурсе?

-- Я не видел ни одного конкурсного фильма и не увижу, потому что улетаю работать над «Буги на костях» (2007). Уже завтра утром я выхожу на площадку. В программе много новых имен, которых я не знаю. Но забавно, что мы с Лешей Балабановым как ни снимем новый фильм – обязательно попадаем в один конкурс, уже много лет это продолжается.