Венеция’2025. Рецензия на фильм «Завет Анны Ли»: как построить свое королевство?

Громкие и не слишком скоропалительные выводы об итогах фестивального сезона лучше делать с началом наградной гонки. Но, как бы то ни было, пришло время первых прогнозов: Берлин, Канны, Венеция и Торонто позади, и уже складывается общий облик киноландшафта 2025 года. Темной лошадкой или даже аутсайдером смотрится освобожденный от призов мюзикл Моны Фастфолд — супруги и единомышленницы Брэйди Корбе. Вместе кинематографисты работали практически над всеми лентами в фильмографиях, в том числе «Вокс Люксом», «Миром грядущим» и «Бруталистом». Последний из названных постигла схожая судьба: опус о вымышленном архитекторе Ласло Тоте прозвучал в Венеции, но остался в тени других лауреатов на оскаровской церемонии. Громким свершением стало лишь награждение Эдриана Броуди в категории «лучшая мужская роль», да и этот момент запомнился скорее не самым джентльменским жестом с жвачкой. Вполне возможно, что если триумф и уготован, то только Аманде Сайфред (вполне заслуженно).

Аманда Сайфред в роли Анны на кадре из фильма «Завет Анны Ли»

Религиозность британского общества XVIII века будто не нуждается в дополнительных мотивациях и поводах поверить — двумя веками ранее англиканская церковь отвоевала право исповедоваться без посредников и принуждения. И все же молитва и почитание Господа для Анны Ли (Аманда Сайфред) становятся своеобразным образом исцеления и потухшей души, и изможденного тела. После множественных попыток выносить ребенка швею истощила детская смертность: ее чада вновь и вновь не могли перешагнуть порог годовалого возраста. Супруг (Кристофер Эбботт) причин перестать пытаться обзавестись потомством не видит, а Анна ищет приют в так называемом «сообществе друзей», то есть квакеров. Череда лишений и злоключений приводит несостоявшуюся мать к откровению и переизобретению себя как второго пришествия Христа в женском обличье.

Аманда Сайфред в роли Анны на кадре из фильма «Завет Анны Ли»

Если суммировать синопсис, опирающийся на реальную историческую фигуру, с жанровой формой, то представляется совершенно не то, чем «Завещание Анны Ли» (или скорее «Завет») является. Мюзикл о секте предполагает нечто разудалое вроде «Шоу ужасов Рокки Хоррора» или концептуальное в стилистике студии А24: «Солнцестояние» с песнями а капелла и плясками в медвежьей шкуре у костра. На деле Мона Фастволд наследует интимную интонацию «Говорят женщины» Сары Полли, «Приди ко мне» Малгожаты Шумовской или «Они ползут за тобой» Бриттани Поултон. Помимо желания передать климат закрытых обществ оптику кинематографисток роднит отсутствие как демонизации, так и романтизации. «Завет» не стремится устроить взбучку сумасшедшим культистам или пропагандировать какие бы то ни было религиозные догмы. Практически полностью избегая мистицизма и прочих привычных жанровых инструментов, режиссерки перечисленных картин сосредотачиваются на механизме эмпатии внутри коммуны. На том, что заставляет людей (в первую очередь женщин) объединяться и отгораживаться от внешнего от мира. 

Как правило, все страхи извне нагоняют паству внутри, предлагая модель социального взаимодействия в миниатюре: культы и в «Приди ко мне», и в «Они ползут за тобой», и в «Говорят женщины» построены по патриархальному принципу, где женщины в иерархии занимают служебную функцию деторождения и обеспечения быта. Где-то здесь и рождается сила сестринства и солидарности, которая и позволяет говорить о коммуникации, построенной на эмпатии, — все женщины в секте проходят через одинаковый опыт. Может, опрометчиво обобщать, но кинематографистки пытаются через психологизм сдвинуть плиты заскорузлого и по большей части мужского жанра, в котором секты навеки повенчаны с фолк-хоррором (по любви и не очень). История Анны Ли не хочет пугать, а сосредоточена на том, как функционирование меняется, когда лидером сообщества становится женщина. Шейкеры исповедуют принципы равноправия, труда как высшего проявления святости и придерживаются целибата. 

Аманда Сайфред и Мона Фастволд на съемках фильма «Завет Анны Ли»

Возвращаясь к фигурам авторов: во многом «Бруталист» и «Анна Ли» зеркалят друг друга — это истории миграции и становления в Новом Свете. Но там, где выдуманный Ласло Тот должен приспосабливаться к правилам американской мечты, Анна становится архитектором собственного мира — будто забирая у кинематографического брата это право. Биографических или даже условно биографических фильмов о женском лидерстве не так много: чаще всего женское управление следует принципам стереотипно мужского мира, где доминируют сила и власть. Шейкеры же ищут путь согласия через общие ритуалы — танцы и песнопения: именно из-за экзальтированных совместных движений они и получили свое название (от англ. shake — трясти). Хореография и вокал становятся не только жанровой огранкой, которая призвана впечатлить зрителя (порой и правда бегут мурашки по коже, особенно от исполнения Сайфред), но и визуальным воплощением взаимодействия на равных. За постановку танцев в картине отвечала Селия Роулсон-Холл (взрослая Софи из «Солнце мое»), а воссоздавать звучание песнопений стало задачей Дэниела Блумберга — мелодии из фильма действительно запоминаются, и их можно напеть даже через месяц после просмотра.

Впрочем, документальная точность в случае картины, которую и правда сложно назвать байопиком, не является решающим фактором, разве что над героями невольно нависает печать злого рока. Даже если ничего не знать о судьбе шейкеров, путь паствы Анны в Новый Свет подальше от гонений из сегодняшнего дня выглядит опрометчивым. Новая Англия, Массачусетс и пуританский Салем едва ли предлагают перспективу надежного убежища и тот пункт маршрута, которым стоит проследовать. Экзистенциальные предчувствия то грядущего откровения, то неминуемой беды мирно сосуществуют с заземленностью фильма, тактильностью и беззастенчивым обращением к телесности. Едва ли Мона Фастволд думала о магии и волшебстве, но Анна Ли будто пополняет пантеон диснеевских принцесс нового времени — совсем недавно титул был предложен Аноре (Майки Мэдисон) из ленты Шона Бейкера. Множество раз мы видели истории о том, как в анимационных лентах героини становились принцессами и затем королевами в обход любого разговора об управленческой функции. «Завещание Анны Ли» куда более реалистичная, печальная, но воодушевляющая трактовка титула: как построить свое королевство?