Рецензия на фильм «Гоморра»

Первые двадцать минут фильма разобраться, что происходит в «Гоморре» /Gomorra/ (2008) каннского лауреата Маттео Гарроне довольно затруднительно. Потеющие от жары итальянские мучжины совершают хаотичные действия явно противоправного характера, субтитры спотыкаются о монструозное южное арго, переводя два слова там, где требуется двадцать, и плавится под злобным солнцем большой криминогенный "спальник", отгроханный свихнувшимся фанатом Ле Корбюзье. Так выглядело бы наше Строгино, если прогнать милицию, повысить среднегодовую температуру градусов на сорок и посадить пальмы.

К минуте сороковой композиция устаканивается. Пять героев – пять историй. Каждый, совершив по собственной и чужой воле серию судорожных телодвижений, попадает в криминальную передрягу с активным участием местной организованной преступности. Паренек, разносчик в продуктовой лавке, шестерит у гопников. Недовольный жалованьем портной учит шить китайцев в тайне от жадного хозяина, связанного с мафией. Два юных идиота грабят тайник с автоматами и гранатометами. Запуганный до смерти старик-курьер сдает конкурентам адреса и явки. Выпускник университета работает на подозрительного типа, зарывающего под новостройкой бочки с токсичными отходами .

Съемка на живую нитку, латинская речь, южная летняя вонь и ребусный монтаж, испытывающий мозг на скорость усвоения информации, подводят поначалу к мысли, что итальянец врежет модного Гильермо Арриагу и свяжет все пять линий одним узлом. Но нет, линии не пересекаются: каждый здесь сам за себя, и Бог, похоже, против всех – в полном соответствии с названием библейского областного центра, уничтоженного небесной канцелярией за плохое поведение обитателей и отсутствие праведников. Праведников у Гарроне и вправду не найти, но пять обитателей его "Гоморры" – ребенок, подросток, юноша, мужчина и старик – назвать грешниками тоже язык не поворачивается. Скорее, это такая коллективная, рваная, но довольно впечатляющая, если сложить осколки, аллегория неумолимого человеческого грехопадения, развернутая по разным возрастам.

Гарроне, кстати, не морализатор – его камера бесстрастна и просто фиксирует на пленку удручающий процесс самоуничтожения человечества как вида на хорошо знакомом режиссеру местном материале – в основу фильма положен документальный роман его земляка, вынужденного бежать из Неаполя, опасаясь мести прототипов.

Отсутствие света в конце туннеля и внятно сформулированного моралите поставило крест на оскаровской номинации "Гоморры", но в Каннах Гарроне получил Гран-при. И, кажется, в последнем случае присутствует больше здравой логики: лучше цинично бежать из ада без оглядки, как, собственно, и делают некоторые герои фильма, чем стоять, нравоучительно на него взирая, глупым соляным столбом.