Рецензия на фильм «Старые клячи»

Когда в "Золушке" принц был готов вешаться от тоски и отчаянно возглашал: "Что же делать?!" – танцмейстер нашел правильный выход. "Как что? – закричал он. – Танцевать!"
И все счастливо разрешилось.

Эльдар Рязанов развернул тезис в большой музыкальный трагифарс "Старые клячи" – с криминальными разборками, вагонами икры, новыми хищными, заговором на кладбище, наездами рэкетиров, квартирными аферами, автомобилем-амфибией Фантомаса, казино, ансамблем "Старые клячи" из четырех очаровательнейших наших актрис и романсами про пушки на опушке.

Получилось: когда новая жизнь для бывших ударниц комтруда стала невыносимой, и одна с томиком Пруста вынуждена мыть машины, другая торговать яблоками, а третья газетами, когда наехал "новый русский" и выкинул женщину из квартиры в Доме на набережной, когда издевательства над простым человеком достигли невыносимого предела – пришел миг классовой мести. Месть решена в жанре простодушной, комической, в духе меньшовской "Ширли-мырли", сардонической комедии сопротивления в духе рязановских "Небес обетованных" и фильма-ревю в духе "Девушки моей мечты". Женщины объединяются и тратят на классовую месть весь бюджет картины. Костюмы с перьями для интриг и залитые дерьмом "Мерседесы" стоят значительно больше, чем украденная нуворишем квартира, но еще дороже социальный гнев.

Женщины – это Людмила Гурченко, Лия Ахеджакова, Светлана Крючкова, Ирина Купченко. Нувориш, естественно, Николай Фоменко. Освободительная роль танцмейстера отведена Роману Карцеву, который и провозглашает большой победный дивертисмент. Все поют про "Тумбалалайку" на идиш, потом про русскую мать на русском. А когда люди поют про мать, еще можно жить.

В социалистической ретроспективе это был ансамбль "Трубные голоса", и он пел про трубопрокатчиков, закусывая дефицитом из спецбуфета. Это тоже была не жизнь, зато были молодость и достоинство. Сейчас молодости нет, достоинство попирают, жизнь кончена. Но нам убедительно доказали, что все, кроме социализма, обратимо и может вернуться. Был бы под рукой танцмейстер. Потому что это комедия.

"Мы хотели показать, что есть еще порох в пороховницах", – сказал Рязанов. Порох есть, но отсырел. Возможно, от социального гнева, с которым и пушки на опушке не Пушкин. Выбран не лучший сценарий – он не простодушен, а скорее простоумен, любимые актрисы в трудном положении. Но они высокие профи и в прекрасной форме. Поэтому картину смотреть будут.

Рязанову надо сказать спасибо. То, что Говорухин сделал всерьез, он довел до абсурда. Идея святой мести, которая так надрывна в устах Геннадия Андреевича, теперь выглядит маразматичной и практически уничтожена. И стало ясно: отгремело. Надо жить без ностальгии. Возможно, у нас была великая эпоха, но ее больше нет, вся вышла.

И начинается совсем другое кино.