Рецензия на фильм «Брестская крепость»

История обороны Брестской крепости, собранная из нескольких сюжетных блоков. События связаны судьбой юного военного музыканта Саши Акимова и рассказаны его словами. Мальчик успевает побывать во всех передрягах и совершить серию подвигов.

Военный оркестр выводит «На сопках Маньчжурии», парочки танцуют, подтянутый офицер фотографируется с семьей, а дети кушают мороженое… Не хватает только титра «мирная жизнь». Штампы новейшего российского военного ретрокино представлены в картотечном порядке. В строку настойчиво просится фамилия Михалков, который ругался бы, наверное, на чем свет стоит, увидев в этом фильме себя словно в кривом зеркале.

Там, где у Михалкова хоть и пошлость, но живая, у Александра Котта — пошлость дохлая. То же и с боевыми сценами, из длинной и бестолковой череды которых «Брестская крепость» и состоит. Выполнены они натуралистично, с грязью, кровью, потом, оторванными конечностями. Но, если у Михалкова — мясо, то у Котта — явная бутафория. Особенно поражают панорамные проезды камеры по местам сражений. Трупы, части тел и искореженная техника расположены с такой тщательной художественностью, что любо-дорого смотреть. Но и ретро-стандарты и таксидермическое эстетство были бы простительны, расскажи режиссер внятную историю обороны. Но и тут похвастаться нечем, за исключением убедительной, резкой и яркой паники после первого обстрела.

Здравый смысл лучше не включать, поскольку он заставляет задаваться подлыми рациональными вопросами, которые пафос неумолимо сбивают. И происходит это по двум причинам. Во-первых, режиссер не потрудился хотя бы схематично, но внятно передать суть, хронологию и географию событий. Не зная, как все было на самом деле (а можно гарантировать, что мало у кого есть четкие представления на этот счет), сориентироваться сложно, и остается ощущение какого-то беспорядочного мельтешения. Даже эпизоды, вроде как имевшие место (например, штыковая атака в цитадели), кажутся натужной режиссерской подтасовкой. К тому же, и это во-вторых, поскольку Котт придерживается спилберговской манеры вести боевые действия, ощущение неправды только усиливается.