Любимое кино. Волшебник страны Оз

Девочка-подросток, живущая с дядей и тетей на ферме в Канзасе, сбегает из дома, когда влиятельная и злобная соседка пытается отнять у героини ее песика. По дороге девочка натыкается на бродячего ясновидца, и тот рассказывает ей, что ее тетя сильно переживает из-за того, что не знает, куда пропала племянница. Устыдившись, девочка возвращается домой – как раз тогда, когда на ферму обрушивается торнадо. Не успев спрятаться в подземном убежище, героиня забегает в дом и получает по голове окном, которое ветер сорвал с петель. От сильного удара девочка теряет сознание, и ей чудится, что торнадо поднял ее дом и унес его в далекую страну. Когда здание приземляется, героиня открывает дверь и поражается открывшемуся перед ней красочному пейзажу, ничуть не похожему на привычные для нее серо-коричневые степи. «Тотошка, – потрясенно говорит она своему терьеру. – Мне кажется, мы уже не в Канзасе».

Одна из самых талантливых голливудских звезд всех времен, Джуди Гарланд (настоящее имя – Фрэнсис Гамм) своей карьерой была обязана гею. К сожалению, этим геем был ее отец. Гаммы неплохо жили в Миннесоте, где владели кинотеатром и выступали с водевильными номерами, но им пришлось переехать в Калифорнию, когда о мистере Гамме и его билетерах пошли нехорошие слухи. Освоившись на новом месте, мистер и миссис Гамм всерьез занялись карьерой своих музыкально одаренных дочерей. Они создали водевильное трио «Сестры Гамм», где маленькая Фрэнсис пела вместе со старшими сестрами.

Дальнейшее было делом техники. Точнее, делом близости к Голливуду. В 1929 году 7-летняя Фрэнсис впервые снялась в кино, а в 1935-м она подписала актерский контракт со студией MGM. Так началась ее многолетняя звездная карьера с множеством взлетов и падений, триумфов и катастроф, браков и разводов. К 1969 году, когда Джуди Гарланд умерла от передозировки легальных наркотиков, она накопила огромный репертуар песен, номеров и артистических баек. Казалось бы, разные зрители должны были с восторгом встречать разные, порой никак не пересекающиеся программы. Но, где бы Гарланд ни выступала, публика всегда требовала ее самую знаменитую песню – Over the Rainbow из блокбастера 1939 года «Волшебник страны Оз». Ничего удивительного. Любовь к этой песне и к этому фильму – едва ли не единственное чувство, которое объединяет почти всех американцев, от крайних либералов до крайних консерваторов.

Когда Уолт Дисней в 1937 году посрамил критиков и сорвал банк с «Белоснежкой и семью гномами», он точно знал, какой мультфильм будет следующей постановкой его студии. Однако его младший брат Рой, отвечавший за финансовые и юридические дела компании, не смог выполнить поручение родственника. Когда младший Дисней связался с наследниками Фрэнка Баума, они сообщали, что права на экранизацию «Волшебника страны Оз» уже куплены другим известным голливудцем. Братьев опередил Сэмюэл Голдвин, иммигрант из царской России и основатель студии Samuel Goldwyn Productions, которая в 1924 году слилась с двумя другими голливудскими компаниями, чтобы создать концерн Metro-Goldwyn-Mayer (MGM).

Почему «Волшебник» пользовался таким спросом? Потому что книга Баума, опубликованная в 1900 году и известная в СССР по пересказу Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города», была в то время самой известной и популярной американской сказкой. В отличие от европейских сказок, в ней не было принцев и принцесс. Зато в ней была американская главная героиня из глубинки, которая наводит шороху в оригинальном фантастическом мире и переживает более опасные приключения, чем ее английская старшая сестра из «Алисы в Стране чудес» (Баум признавал, что вдохновлялся сказками Льюиса Кэрролла).

Фильм 1939 года не был первым обращением Голливуда к «Волшебнику». Книга уже экранизировалась в 1910 и в 1925 годах. Но то были немые черно-белые ленты, не способные передать чрезвычайно важное для «Волшебника» буйство красок страны Оз. К тому же в то время считалось, что зрители не будут смотреть «нереалистичную» детскую картину, и потому лента 1925 года была подростковой постановкой с любовным треугольником и полным отсутствием волшебства.

Это мнение не было высосано из пальца. Когда в 1933 году студия Paramount нарушила статус-кво «полноценной» экранизацией «Алисы в Стране чудес», фильм провалился, хотя был битком набит звездами. Зрители подходили к кино с другими стандартами качества, нежели к театральным постановкам, и голливудцам нужно было основательно постараться, чтобы публика, с удовольствием смотрящая сказочные спектакли, поверила в сказочное кино.

Если бы диснеевская «Белоснежка» была художественным фильмом, другие студии могли бы узнать у конкурента, как снимать сказочные хиты. Но так как Дисней работал в анимации, создатели кинофильмов могли вынести из его триумфа лишь один урок: «Публика пойдет на сказочную ленту, если это будет эффектная постановка с красочным изображением и запоминающимися песнями».

Сэмюэл Голдвин был первым, кого вдохновил успех «Белоснежки». Однако продюсер, начавший после создания MGM новый бизнес, не распоряжался достаточными ресурсами, чтобы достойно экранизировать «Волшебника». Поэтому, когда продюсер Мервин ле Рой убедил босса MGM Луиса Майера (кстати, самого высокооплачиваемого человека в тогдашней Америке) вложиться в цветной киномюзикл по сказке Баума, Голдвин в 1938 году согласился продать концерну права на «Волшебника».

Дальше, как и положено, была работа над сценарием. Не слишком долгая, но очень запутанная. Всего к тексту фильма приложили руку два десятка авторов, как профессиональных сценаристов, так и прочих причастных к проекту творческих людей. Казалось бы, такая толпа поваров могла приготовить лишь несъедобное блюдо, но на деле почти каждый из них улучшил, а не ухудшил картину.

Хотя соавторы сценария стремились создать куда более близкое к оригиналу кино, чем их предшественники, они все же пошли на несколько кардинальных отступлений от книги. Во-первых, Оз превратилась из реально существующей страны в изощренный сон главной героини Дороти Гейл. Во-вторых, у большинства жителей Оз, играющих значимую роль в сюжете, в Канзасе появились «реальные» прототипы. Так, злобная соседка во сне Дороти превратилась в злобную ведьму, а три работника ее дяди-фермера – в трех спутников героини в ее путешествии в Изумрудный город (Пугало, Жестяной Дровосек и Трусливый Лев). В-третьих, сценаристы объединили в одну героиню двух добрых волшебниц. В-четвертых, они выбросили из сюжета все кровавые сцены с истреблением животных и чудовищ. То, что подходило для книги, было слишком жестоко для детского фильма. В-пятых, они заменили серебряные волшебные башмачки Дороти на более эффектные в цветной постановке рубиновые туфельки. Наконец, они добавили в действие череду музыкальных номеров, авторами которых были композитор Гарольд Арлен и поэт-песенник Эдгар Харбург. Именно эти два таланта написали для Гарланд Over the Rainbow.

Гарланд была первой и главной, но не единственной кандидаткой на роль Дороти. 15-летняя девушка с равным блеском пела, танцевала и играла в комедийных и драматических сценах, но она была «старовата» и крупновата для роли девочки, которой далеко до половой зрелости. К тому же в 1938 году Гарланд была просто звездой, а не суперзвездой. Главной тогдашней экранной девчушкой была 10-летняя любимица Америки Ширли Темпл. Она, однако, была не столь музыкально одарена, как Гарланд. К тому же Темпл была связана контрактом со студией Fox, и та не позволяла девочке играть у конкурентов. Так что, не сумев заполучить суперзвезду, MGM положилась на свою подопечную и предписала ей похудеть и носить на съемках корсет, утягивающий грудь. В конечном счете решение продюсеров оказалось совершенно верным. Гарланд на экране выглядит как равноправная партнерша своих спутников, а Темпл или ее ровесница смотрелась бы как маленькая девочка в компании трех взрослых мужиков.

Прочие роли в фильме получили многоопытные исполнители, мастера характерных киноролей или бурлескных комических выступлений. Учтя ключевую ошибку парамаунтовской «Алисы», продюсеры отказались от скрывающих лицо масок, чтобы зрители могли узнать на экране своих любимцев. Конечно, например, Трусливый Лев в львиной шкуре и с человеческим лицом был не так достоверен, как настоящий лев или актер в полном львином костюме. Но создатели фильма не хотели лишать зрителей восхитительной клоунской мимики комика Берта Лара. В совершенно серьезной ленте это могло бы не «проканать», но комедийный детский мюзикл о сне девочки-подростка был картиной, в которой канало все, кроме блеклого и скучного.

Сменив в начале работы над лентой трех режиссеров, студия остановилась на Викторе Флеминге – постановщике с репутацией спасителя проблемных картин. Женившийся за несколько лет до начала съемок и успевший завести двух дочерей, бывший гонщик-каскадер был готов свернуть горы, чтобы подарить своим детям красивую сказку. И ему в самом деле пришлось сворачивать горы, потому что с постановочной точки зрения картина была сущим адом.

Душные студийные павильоны, испепеляюще яркие софиты (съемка на цветную пленку требовала в то время ослепительного освещения), варящиеся заживо в громоздких костюмах актеры, вечно грозящая пожаром пиротехника, опасные для жизни трюки с полетами на тросах, новаторские и дорогостоящие комбинированные съемки вроде реалистичной имитации торнадо, огромная и едва управляемая массовка из «маленьких людей», изображавших жителей страны Оз (организаторы съемок собрали 120 карликов со всей страны и со всего мира)… «Волшебнику» нужен был не только талантливый, но еще и несгибаемый лидер, способный протащить съемочную группу через все испытания. Флеминг был как раз таким человеком. В Голливуде в то время говорили, что звезды вестернов и боевиков подражают Флемингу, когда играют «настоящих мужиков». При случае он мог, никого не стесняясь, и пощечину залепить, но в то время это было в порядке вещей, и звезды на Флеминга не обижались.

Также в порядке вещей было закармливание исполнителей, в том числе несовершеннолетних, сильнодействующими таблетками. Чтобы выдержать жесткое расписание съемок, звезд порой утром взбадривали амфетаминами, а вечером усыпляли барбитуратами. Об их здоровье никто не заботился. Именно тогда Гарланд пристрастилась к наркотикам, которые много лет спустя ее убили.

Голливудская техника безопасности тоже в то время была не на высоте. Несколько каскадеров попали в больницу из-за некачественной страховки во время исполнения воздушных трюков. Маргарет Хэмилтон, игравшая ведьму, получила ожоги второй степени в сцене с пиротехникой, а ее дублерша сильно пострадала от взрыва испускавшей дым «волшебной метлы». Первый исполнитель роли Жестяного Дровосека Барри Эбсен чуть не умер от аллергической реакции на алюминиевый порошок, из которого был сделан его грим. Актера, надолго попавшего в больницу, пришлось заменить коллегой-комиком Джеком Хейли, который по схожей причине заработал глазную инфекцию. К счастью, его зрение не пострадало. Между прочим, много лет спустя сын актера, режиссер-документалист Джек Хейли-младший, стал вторым мужем дочери Джуди Гарланд – звезды «Кабаре» Лайзы Минелли (ее отцом был заметный режиссер 1940-х и 1950-х Винсент Минелли).

Когда съемки «Волшебника» подходили к концу, MGM сняла Флеминга с проекта и отправила его спасать «Унесенных ветром». В последние съемочные дни «Волшебником» командовал другой выдающийся мастер, режиссер Кинг Видор. В частности, он создал открывающие ленту сцены в Канзасе, которые снимались в сепийных тонах, чтобы подчеркнуть контраст между унылой жизнью на ферме и грезами Дороти о красочном мире «по другую сторону радуги» (over the rainbow). То есть о стране Оз.

Проблемы «Волшебника» не закончились после того, как лента была снята. Создателям фильма еще надо было создать сложнейший для того времени саундтрек с множеством песен и всевозможных звуковых эффектов, довести до ума комбинированные кадры и сократить двухчасовую картину до полутора часов. По результатам тестовых показов на полу монтажной оказались несколько тормозивших действие музыкальных номеров и несколько фрагментов с участием «ведьмы» Хэмилтон, которые маленьким зрителям показались слишком страшными. Студия даже хотела вырезать Over the Rainbow, потому что эта песня звучала в канзасских сценах и отдаляла начало «озовской» части фильма. Но ле Рой и Флеминг отстояли номер, без которого было невозможно понять, почему сон Дороти так не похож на ее реальность.

В конечном итоге «Волшебник» обошелся MGM в три миллиона долларов. Для 1939 года это была колоссальная сумма, и фильм не принес прибыли, заработав примерно столько же, сколько студия потратила. Тем не менее он стал чрезвычайно популярным, удостоился трех «Оскаров» (две награды за музыку, в том числе за Over the Rainbow, и существовавший в то время особый юниорский «Оскар» для Гарланд) и принес прибыль, когда в 1949 году вышел в повторный прокат. Когда же в Америке появилось телевидение, «Волшебник» стал одной из самых часто демонстрируемых лент голубого экрана. Его визуальные эффекты вскоре устарели, но песен, шуток и колоритных персонажей оказалось достаточно, чтобы влюбить в фильм несколько поколений зрителей. Причем не только в США.

Как и некоторые другие голливудские хиты, «Волшебник» подарил английскому языку несколько популярных поговорок, но фраза о Канзасе стала из них самой известной и часто употребляемой.

В этой связи интересно отметить, что Баум, уроженец штата Нью-Йорк, за всю свою жизнь провел в Канзасе всего два дня, и его описание штата в «Волшебнике» было основано на впечатлениях от жизни в Южной Дакоте, где Баум в конце 1880-х был редактором городской газеты (Дакота, Канзас – для ньюйоркца все едино!). Жители Канзаса до сих пор дуются на автора, потому что считают, что он был несправедлив к их родине, когда на первых страницах книги девять раз повторил слово «серый». Однако Канзас не из тех мест, которые избалованы вниманием писателей и режиссеров, и нелестное описание лучше, чем никакого. К тому же в финале книги и фильма Дороти признает, что «нет лучше места, чем родной дом». Эта фраза, кстати, тоже стала популярной цитатой. Особенно в Канзасе и в других провинциальных штатах, которым трудно соревноваться с блеском Нью-Йорка и Лос-Анджелеса – подлинной американской страны Оз.