Я -- Мьянма

Бирма, в которую Рэмбо отправляется сражаться за правду, самого Сталлоне встретила не ласково -- покалеченными людьми и слонами, предупредительными выстрелами. До пагод Рангуна, обезьян с горы Попа и тружеников "Золотого треугольника" он так и не добрался.

18.01.2008 Текст: Кирилл Андреев, Катя Виноградова Обсудить

Добавить в закладки

Бирма знает несколько ударных трюков. Например, перенос в одночасье столицы из древнего Рангуна в горную глушь в 2005 году из соображений безопасности, проведенный после тщательных консультаций с астрологами. Или братьев Джонни и Лютера Тху, бойцов Армии Бога – партизан, отстаивающих требования народа каренов. Братья стали знамениты в 12-летнем возрасте – 24 января 2000 года вместе с двадцатью товарищами они захватили госпиталь в Таиланде, взяв 700 пациентов и 200 сотрудников в заложники. Этот эпизод стал заметной вехой в непрекращающейся гражданской войне этнических, политических и бандитских группировок за свободу, независимость и контроль над опиумом. Которого, кстати, здесь, как и в других уголках "Золотого треугольника", не было до тех пор, пока англичанам не понадобилось его выращивать для экономической экспансии в Китае.

Один из последних трюков – боевики Мьянмы (конечно, нет уже никакой Бирмы, есть государство Мьянма) заставили съемочную группу «Рэмбо IV» /Rambo/ (2008) во главе со Сталлоне свернуть работу и убраться с приграничной территории. Автоматы немного постреляли в небо, и вот хорошо сохранившийся Рэмбо жалуется прессе: "Это ад за пределом самых страшных кошмаров. Мы видели людей, искалеченных противопехотными минами, и людей с отрезанными ушами и кишащими червями ранами. Мы видели слонов с оторванными ногами – джунгли переполнены минами, можно передвигаться только по рекам".

В Бирме производится нереальное количество каменных Будд, и статуи Пробужденного – важный продукт бирманского экспорта. Другими ресурсами являются нефть и драгоценные камни, особенно рубины. Но все это меркнет перед героином.

Население вряд ли узнает о том, что Сталлоне печется о нем. Несколько разрешенных военным правительством газет, напечатанных на скверной серой бумаге, продолжат рассуждать о необходимости и важности Единства Нации. Телевидение продолжит показывать уморительные местные видеоклипы. Бандиты "Золотого треугольника" – поддерживать наркотрафик. "Новые бирманцы", которым разрешили потихоньку обделывать коммерческие делишки, с подозрительно знакомыми загривками и золотыми цепями, будут сколачивать первоначальный капиталец. Нобелевских лауреатов премии мира будут держать под домашним арестом. Армия продолжит этнические чистки. Женщины, занятые в трудотрядах, – разгребать камни на дорогах, те, кому повезло больше, – водить туристов на трекинг в горы.

Впрочем, простите, какие уж тут туристы. После прошлогодней Шафрановой революции, стихийных выступлений, которые возглавили, одетые в одежды одноименных цветов, буддийские монахи, путешественники сюда едут неохотно. Их и так было мало – западные страны давно не рекомендуют военно-диктатурную Мьянму для посещений. Целее будут – не отведают скверной местной еды и не отравятся бойкими местными бациллами.

Все будет оставаться по-прежнему. Некогда столичный Рангун, где ночью электричеством освещен только центр, а на экологически-грязных окраинах стоит сельский полумрак, где на глазах сдается влажной ветхости английская колониальная архитектура, и где огромным золотым нарывом царит Шведагон, гигантская пагода, чудо света, доказывающая прошлое величие страны. На озере Инли в плавучих деревнях селяне-озерники продолжат вести средневековое производство всякой никому не нужной чепухи, а кошки из Храма Прыгающих Кошек – показывать еще один бирманский трюк: прыгать через кольца по ленивому приказу монахов. Рыбаки практикуют и третий трюк – только им ведомое умение грести с помощью одной ноги. Почти все мужчины страны с детства обучены общему фокусу – щеголять в юбках, завязанных узлом на пузе, и все без исключения женщины и некоторые мужчины – выходить на улицу, тщательно расписав лицо бело-желтой глиняной массой, для красоты и здоровья кожи. Почти все они суровы и надуты как дети, и как дети застенчиво вспыхивают улыбками, если к ним обратиться вежливо. С кассет будут литься местные перепевы старых западных хитов, ну, например, "Биттлз" или Селин Дион. Возле невыносимо красивого храма на горе Попа обезьяны будут кусать приезжих за задницы, и будут валяться удивительные гремучие камешки. Из доисторических придорожных хижин, сооруженных из палок и листьев – таращиться на проезжающие машины голые младенцы невероятной красоты. Впрочем, здесь все сногсшибательно, беспрецедентно, первородно красиво.

Это еще будет продолжаться. Немного, недолго. Здесь есть нефть и газ, и Китай мечтает провести через Мьянму газопровод. Россия помогает строить сплоченному под руководством своих мудрых правителей бирманскому народу ядерный реактор – разумеется, мирный. Серьезные деньги придут сюда, рано или поздно. Будут другие фокусы – с ними-то все знакомы.

Где ещё ждут Джона Рэмбо?