«Жизнь матрешки» – очередной успех Netflix, на который не жалко потратить время

Рыжеволосая гейм-дизайнер с русским именем Надя отправляется на вечеринку в свою честь. Ей уже 36, жизни давно никто не учит, поэтому живет она, собственно, в свое удовольствие. Затянувшись странным израильским косяком, она отправляется заниматься сексом с противным профессором литературы, а потом пускается в ночную одиссею на поиски пропавшего кота. Тут-то ее настигает смерть в виде ярко-желтого такси. Ошарашенная девушка сразу открывает глаза напротив зеркала в туалете на вечеринке в ее честь и под песню 'Gotta Get Up’ Харри Нильссона пытается понять, какого черта происходит? Потом снова умирает, открывает глаза напротив зеркала в туалете на вечеринке в ее честь и под песню 'Gotta Get Up’ Харри Нильссона пытается понять, какого черта происходит?

Обычно разговоры о новом хите Netflix сопровождаются странным сравнением исполнительницы главной роли с Аллой Борисовной и очевидным упоминанием «Дня сурка» («Жизнь матрешки» даже вышла за день до настоящего Дня сурка). Если от поиска сходства хочется в недоумении почесать голову, то про концепт временной петли стоит поговорить подробнее. За 26 лет жизни комедии Гарольда Рамиса схожий нарратив использовали, кажется, все кому не лень: от сериалов вроде «Доктора Кто» и «Сверхъестественное» до полнометражных фильмов «Исходный код» и «Счастливый день смерти».

Прыжок создателей в эти зыбучие пески без попытки реформирования концепта стал бы настоящей смертью для сериала. Они выкрутились, добавив в «Матрешку» второго героя, который переживает те же самые злоключения, и общие последствия постоянных смертей. Сначала гниют фрукты и вянут цветы, потом пропадают вещи и люди. Корректировка вроде интересная, но портят ее законы драматургии, из-за которых частота пропаж и всеобщий хаос возрастают аккурат к финалу сезона, хотя за первые серии героиня умирает раз 50, не меньше.

С таким количеством смертей сериал мог превратиться в красочное пособие «Тысяча и один способ умереть в меланхоличном Нью-Йорке», если бы не актриса Наташа Лионн. Ее безграничной харизмы хватает, чтобы вдохнуть в однотипные сцены с повторяющимися диалогами, хм, жизнь. Правда, на другой уровень сериал выходит из-за биографии актрисы: она пережила героиновую зависимость и лишь недавно перезагрузила карьеру в сериале «Оранжевый – новый черный». О дыхании смерти она знает не понаслышке, поэтому создание «Матрешки» (сценарий к нескольким эпизодам и режиссура финала) стало для нее чем-то вроде личного крестового похода.

Впрочем, сериал не ограничивается самокопанием Лионн. Его легко встроить в ряд недавних хитов, которые выступали домашним доктором для сидящего на диване зрителя. В «Половом созревании» мы обсудили интимные проблемы, поговорили о кризисе среднего возраста в «Шучу», рассмотрели букет ментальных заболеваний в «Маньяке» и вспомнили про детские травмы в «Призраке дома на холме». «Жизнь матрешки» берет на себя титанический труд и поднимает все темы сразу, но делает это, кажется, для галочки. Из-за рассеянного внимания создатели не могут сосредоточиться на одной теме и копнуть в ней глубже обязательного минимума.

Смесь поверхностного психоанализа и новой версии временной петли даст свои плоды не сразу – разгонится сериал только на второй половине сезона. К этому моменту зритель войдет во вкус, открывая вместе с героями одну матрешку за другой, чтобы приблизиться к грандиозному финалу. В один момент фигурки закончатся, а последняя окажется бутафорской и пустой. Будет обидно, но ведь с матрешками всегда так: все удовольствие в процессе разбора, а не в итоговом результате.